– Мне «емели» не было? – поинтересовался он. – Жду фотографию…
– Есть, Сергей Вадимович, только что скачали, – кивнул субтильный паренек с жиденькими, как у сельского дьячка, волосами, убранными в хвостик.
– Покажите! – сказал Сергей, подходя к нему.
Парень пощелкал мышкой, и тут же на весь экран высветилось лицо Федора, над которым постарались «имиджмейкеры» Горностаева.
«Хорош! Интересно, он сам-то себя узнал? – подумал Сергей, с улыбкой разглядывая фотографию друга. – Надо же, как законсервировался прапор, совсем не стареет!..»
– Распечатай это на фотобумаге под формат загранпаспорта, анкет, в общем, под пакет для загранки, – отдал он распоряжение оператору. – И срочно мне на стол.
– Хорошо, Сергей Вадимович, я быстренько, – пообещал тот.
И действительно, через десять минут он принес в кабинет ожидавшему Сергею несколько фотографий Федора разного размера:
– Вот, готово.
Быстро просмотрев их, Сергей удовлетворенно кивнул, отпуская его, и попросил по селектору Ивана Тимофеевича:
– Вызовите мне нашего паспортиста и нотариуса…
– Слушаюсь, Сергей Вадимович, – откликнулся голос исполнительного «адъютанта».
К вечеру Сергею уже подвезли все необходимые документы – несколько доверенностей, о которых говорила Галия, паспорта для Федора и Лёни, причем мальчик был вписан в паспорт к Федору, как его сын Владимир, и справку о смерти некоей Полины Матвеевны Сухоруковой, которая, по легенде, была матерью Лёни-Владимира, внебрачного сына Федора.
Сообщив Галие по телефону, что все документы готовы, Сергей отослал их ей с водителем, а сам стал прикидывать, что ему нужно перед отъездом сделать в первую очередь. Времени у него на все про все было мало – только пока Галия будет заниматься оформлением путевок и виз. А с билетами проблем не будет – деньги нынче решают все.
Думая о предстоящем деле, Сергей отдавал себе отчет, что то, что им предстоит с Федором провернуть, будет делом нелегким, и это дело нужно провести так ювелирно, чтобы и самому не засыпаться, и друга с семьей успешно переправить в безопасное место.
Наметив план действий, последние дни перед отъездом Сергей провел в хлопотах: подчистил все дела на работе, созвонился с нужными людьми в Гонконге, обставляя свою поездку туда, как рядовую рабочую командировку, связанную с его профессиональными делами.
Сложность предстоящей операции стала еще более очевидной после поступившей к нему информации, что ФСБ серьезно взялось за поиски Есении, и даже намерено обратиться за содействием к китайским спецслужбам через Бюро иностранных дел при МГБ Китая. Это усугубляло дело, поскольку в последнее время китайские спецслужбы стали набирать вес в негласном рейтинге разведок ядерных держав мира, особенно после развала Союза, КГБ которого ранее считался учителем спецслужб Китая. Но способные ученики давно перещеголяли своего учителя…
Если в дело вмешается Третье бюро, проводящее операции в Гонконге, Макао и Тайване, то вывезти Леонида с Есенией и Лёней из Гонконга будет чрезвычайно трудно. Да и наши тоже не лопухи, подстрахуются, а остров – остров и есть. Конечно, на территории Гонконга еще не ввели древнюю китайскую систему доносов «У Ши Бай» – пятерка, десятка, сотня – придуманную еще при китайских императорах, когда старший пятерки «стучал» на членов своей семьи, старший десятки – на своих сотрудников или соседей и так далее. Но и без этого в сторону европейцев в Гонконге направлено огромное количество узких щелочек, сквозь которые «за белыми» следят бдительные азиатские глаза. Именно поэтому гонконгская полиция славится как одна из сильнейших полиций в мире.
Глава восьмая
Процедура на китайской таможне была идентичной российской, и заняла несколько минут, после чего автобус въехал в Хайхэ и покатил к рынку, где можно было купить самые дешевые вещи в Китае. Те, кто был поденежнее или целенаправленно занимался закупкой обуви, обычно ездили в Харбин, но туда нужно было еще добираться целую ночь на поезде, а те, кто был попроще и нетерпеливее, затаривались именно здесь, в Хайхэ.
Когда группа вышла из автобуса и направилась на рынок, Филипп с Леонидом и Есенией вышли вместе со всеми, но на рынок не пошли, а остановились у входа, стараясь не привлекать к себе особого внимания. Все еще пребывающий в разочаровании, Леонид одновременно чувствовал какую-то эйфорию, вроде как что-то натворил, а наказания удалось избежать. Он весело глянул на Есению, та ему в ответ улыбнулась краешком губ, но сказать ничего не успела, потому что к ним подошел коренастый китаец, жестом приглашая их в свою машину.
– Спасибо, мы ждем друзей, – отказался Филипп, подкрепляя слова отрицательным покачиванием головы.
Но китаец вдруг обратился к нему на отличном английском языке:
– Я как раз от ваших друзей, они ждут вас, – и он что-то показал Филиппу, после чего тот, кивнув Есении и Леониду, последовал за китайцем.
Они сели в видавший виды джип, который неожиданно рьяно рванул с места и понесся по улицам, слегка притормаживая лишь на перекрестках.
Минут через десять их водитель подъехал к небольшому дому, стоящему в центре хитросплетения построек и маленьких улочек. Леонид подумал, что, если что, самим им отсюда никогда не выбраться.
Из дома поспешно выскочил еще один китаец и обратился к Филиппу на русском языке:
– Вас ждут, а ваших гостей сейчас отвезут покушать, – и он по-китайски отдал короткую команду водителю.
Тот, едва дождавшись, когда Филипп выйдет из машины и захлопнет за собой дверцу, тронулся с места и, ловко лавируя в тесноте небольшого дворика, выехал через арку на другую улицу.
Через несколько минут Леонид и Есения уже сидели в каком-то маленьком ресторанчике перед накрытым столом. Название заведения, по причине незнания китайского языка, Леонид прочесть не мог.
Он тогда еще с улыбкой подумал, что, несмотря на то, что здешние рестораны все – китайские, им все-таки подали нормальную европейскую еду. На столе стояло даже неплохое испанское вино.
– Ну что, Есения, выпьем за удачный переход границы? – спросил он у Есении, поднимая бокал, который наполнил ему молчаливый официант.
– Мне же нельзя, – отрицательно покачала головой Есения и полусмущенно-полуиспуганно посмотрела на Леонида.
У него что-то неприятно сжалось внутри – он все-таки никак не мог смириться с беременностью Есении.
– За твое здоровье! – сказал он наконец и, выпив бокал до дна, молча принялся за еду.
В итоге ужин проходил в некотором напряжении. Есения, сталкиваясь с Леонидом глазами, тут же опускала взгляд в тарелку, а он все никак не мог найти слов, чтобы преодолеть возникшую отчужденность.
Когда они заканчивали есть, в ресторанчике неожиданно появился Филипп, и несколько виновато глядя на грустную Есению, тихо сказал:
– Собирайтесь, пора ехать. Спать, к сожалению, придется в машине. Яхта уже ждет, а путь неблизкий. Чем скорее мы уберемся из Китая, тем лучше. Здесь и триады под колпаком у китайских спецслужб…
– А как же ужин, вы же, наверное, тоже голодны? – спросила Есения.
– Спасибо, меня уже покормили, – улыбнулся Филипп.
«Разулыбался тут! – неприязненно подумал о нем Леонид. – Небось, радуется, что удалось выполнить очередное задание руководства, продажная шкура!»
Они вышли из ресторанчика и увидели стоящий рядом с ним новый, отливающий черным, джип с тонированными стеклами. За рулем сидел тот же китаец, что привез их сюда.
«И когда это он успел сменить машину?» – удивился Леонид, а потом подумал, что «джип-ветеран», скорее всего, стоит где-нибудь в гараже неподалеку.
Дождавшись, когда пассажиры рассядутся по местам, китаец рванул с места, следуя одному ему известным маршрутом.
– А куда мы едем? – тихо спросил Леонид у Филиппа, который сидел на переднем сиденье рядом с водителем.
– На побережье Восточно-Китайского моря, там нас ждет яхта, – ответил тот, слегка повернув к нему голову.
– И насколько это далеко?
– А что, в вашей школе географию не изучали? – усмехнувшись, вдруг саркастически спросил его Филипп.
«Ишь ты,
– Попрошу отвечать на вопросы моего мужа, когда он вас спрашивает, и относиться к нему уважительно!
– Извините! Я не хотел никого обидеть, – тут же попытался смягчить свою резкость Филипп, оборачиваясь и почти виновато глядя на Есению. – До побережья нам ехать суток двое.
Леонид, услышав фразу Есении, дающей отповедь начавшему зарываться Филиппу, замер и украдкой бросил на нее взгляд.
Она сидела с сердитым лицом и смотрела мимо затылка водителя на дорогу впереди. Губы ее были плотно сжаты.
Филипп, видимо, уже пожалев о своей язвительной реплике, повернулся к Леониду и примиряюще сказал ему:
– Леонид Аркадьевич, не обижайтесь, я немного задумался – нам предстоит весьма ответственная часть пути.
Кивнув, Леонид посмотрел в окно. Они уже выехали из города и неслись по пустынной дороге.
Глядя на окружающий пейзаж, Леонид еще раз понял, почему на него такие слова, как Монголия и Китай, навевают тоску. И не только потому, что их жители имели настораживающий его разрез глаз, но и из-за ландшафта, который он никогда бы не смог полюбить. Причем, он представлял его именно таким – бескрайняя унылая степь, каменистые участки которой перемежаются с песчаными. Глаз не радовали даже редкие островки чахлого кустарника и пожухшей травы, мимо которых они проносились.
Отвернувшись, он посмотрел на Есению. Ее явно клонило в сон.
Леонид, тронув ее руку, тихо сказал:
– Поспи, Есения. Здесь места много, положи голову мне на колени и отдыхай.
– А ты? – спросила она, укладываясь боком на широком сиденье и послушно кладя голову к Леониду на колени.
– А я могу спать в любом положении, – успокоил он ее и, улыбнувшись, погладил по плечу.
Есения с благодарностью взглянула на него снизу вверх и улыбнулась в ответ, но, смутившись его слишком пристального и недвусмысленно нежного взгляда, закрыла глаза.
Леонид снял с себя шапку и подложил ее под голову Есении, вызвав у нее еще один благодарный взгляд уже совсем сонных глаз. Тогда он осмелел и обнял
