Тот факт, что сама же Сара и открыла ее, казался невероятным. Конечно, увидев дочь и Мартина вместе, Сара испытала шок, а вернее сказать, состояние временного помешательства. Какой у нее был бешеный взгляд! Сара никогда не любила дочь, а теперь, наверное, просто ненавидит.
Больнее всего отдавались в сознании воспоминания о Мартине. Он безоговорочно поверил Саре и обрушился на Эллу с такой готовностью, будто заранее предвидел предательство. Но почему? Может, сам считал ее очередным развлечением? Как ни больно это признавать сейчас, Мартину наплевать на ее чувства. Да и ей не было до него дела…
Элла нахмурилась. Да, да, она к нему равнодушна. Не надо забывать — речь о человеке, чей брат разрушил жизнь отца.
Но…
Элла достала платок и высморкалась. Видимо, простудилась и поэтому так плохо себя чувствует, а вовсе не из-за письма или вызванных им горьких воспоминаний. Просто заболела… Но почему эти слезы? Ох, ну надо ли обманывать себя? Конечно, Мартин Элтхауз ей небезразличен, иначе какого черта ей было связываться с ним перед отъездом. Элла поморщилась при воспоминании о том телефонном звонке. Ждала в аэропорту свой рейс. Вот сейчас улетит и все — больше не будет в ее жизни Мартина. Позвонить! Надо позвонить и все как есть рассказать. Дрожащими руками держала трубку и молилась, чтобы этот дорогой для нее человек оказался дома.
Конечно, надо ему все объяснить. Когда Сара обвиняла, дочь и слова не могла вымолвить от неожиданности. Кроме того, ее смущало и присутствие Тома. Хуже всего было то, что Мартин и не требовал объяснений, даже не попрощался с ней.
Трубку тогда поднял Том Дуглас. Услышав его голос, Элла обрадовалась такому везению. Ведь Том знает ее и знал также, что она не способна совершить того, в чем ее обвиняла мать. Он поймет, почему так важен разговор с Мартином. Том на ее стороне.
Очередное наивное заблуждение! Как только секретарь понял, с кем говорит, его голос сразу изменился. Он холодно сообщил, что босс не желает с ней разговаривать. Мартин вообще редко подходил к телефону, но в данном случае секретарь особо подчеркнул, что тот не хочет разговаривать именно с мисс Дакос.
Элла повесила трубку с чувством полного опустошения. Самолет уносил ее в неизвестность. Что теперь делать? Где и как жить?
Холодный мартовский воздух немного отрезвил. Выходя из здания лондонского аэропорта, Элла уже знала, что делать. Во-первых, отыскать место, где можно поесть и выспаться, во-вторых, найти постоянную работу и жилье. Больше не стоит полагаться на так называемых друзей типа Бранеров.
Работу она не нашла, но зато удалось поступить в школу секретарей. Шесть недель поисков приличного места и бесполезных слез научили ее по-другому смотреть на жизнь. Одна как перст… Но это не значит, что стоит браться за любую предложенную работу. Еще осталось немного денег, чтобы заплатить за курсы секретарей-референтов. Хорошие секретари имели приличный заработок…
А теперь вот это письмо! Разве нельзя оставить ее в покое? Что им еще нужно? Ведь Элла едва знала отца Мартина. Один раз всего и видела. Неприятные мысли снова полезли в голову. Надо было выбросить это письмо, не распечатывая!
Элла всхлипнула, слезы вновь навернулись на глаза, но не от простуды. Ей казалось, что кто-то небрежно вскрыл едва затянувшуюся рану.
Она снова прочитала адрес Элтхауза. Именно с его конефермы старший сын Джеф брал жеребцов для игры в поло. Интересно, а Мартин играл в поло?
Да нет, конечно. Он же писатель. Со времени приезда в Англию она узнала о его довольно широкой известности. Даже взяла одну из его книг в библиотеке, но никак не могла ее прочитать: язык, словесные обороты, интонация — все это болезненно напоминало о Мартине.
Засунув письмо в карман, Элла поднялась со скамейки. Рано или поздно они поймут, что ей от них ничего не надо.
