халат… У нее был куплен очень теплый халат. Но, обнаружив, что машина остановилась намертво, Каприс оказалась не в состоянии что-либо соображать и делать, а просто сидела и гадала, как долго ей придется ждать, пока мимо проедет какая-нибудь машина, чтобы попросить помощи у ее водителя.
Тишина поистине наводила на Каприс ужас, поэтому, когда через некоторое время она услышала какой-то слабый звук, нарушивший тишину, — это было овечье блеяние, — она не сразу узнала его. Волосы ее поднялись дыбом, прежде чем здравый смысл взял верх, и она поняла, что это был за звук.
Овца… овца, заблудившаяся в вереске и тоненько, испуганно блеющая в непроглядной бездушной ночи.
В конце концов Каприс так озябла, что вынуждена была снова вылезти из машины и побегать вокруг нее, пытаясь хоть немножко согреться. Ноги у нее замерзли так, словно стоял лютый мороз.
Хоть бы появилась машина. Хоть бы этот седой мрак рассеялся под яркими лучами фар!
Фары ее собственного автомобиля, кажется, постепенно начинали тускнеть, да и освещение приборной панели, несмотря на ремонт, сделанный в гараже, оставляло желать лучшего. Да, сделка с Тони Морсби оказалось абсолютно невыгодной. Для нее, конечно.
— Он, должно быть, догадался, — вслух говорила она себе, насколько позволяли стучащие зубы, — что я доверчивая простушка и не сумею справиться с его деловым натиском… и, наверное, это дошло и до Салли Карфакс тоже.
Каприс с досадой подумала, что вполне вероятно, что она и Тони от души смеялись, — а может быть, смеются прямо в этот самый момент! — над глупой маленькой австралийской девушкой, в которой не было и половины того блеска, который поначалу они себе вообразили. И без сомнения, они с Тони запланировали, что в будущем станут снабжать Каприс и другими вещами… автомобилями, лошадьми, мебелью, дизайнерами и дорогими архитекторами — всем, из чего они смогут извлечь свою выгоду, потребовав с нее щедрые комиссионные. И все это безобразие продолжалось бы до тех пор, пока они до нитки не обобрали бы простодушную австралийскую девочку, а она научилась бы в конце концов сразу узнавать такого сорта людей.
Вот только она, к счастью для себя и своего банковского счета, успела распознать их раньше, чем они успели обобрать ее, всучив кучу ненужного барахла.
Прервав свои негодующие размышления, Каприс навострила уши, потому что, как ей показалось, услышала звук приближающейся машины. А потом что-то ткнулось в нее, и она уже собиралась издать вопль, пронзительный вопль ужаса, когда обнаружила, что это всего-навсего овца… просто овца, продолжающая потерянно блеять и тут же опять исчезнувшая в тумане под черным покровом ночи.
Она только-только начала отходить от пережитого потрясения, вызванного столкновением с овцой, как ее пульс опять слегка участился, поскольку ей опять показалось, что она слышит шум автомобиля. Если это действительно был автомобиль, то света его фар пока видно не было, а значит, ему потребуется много времени, чтобы добраться до нее… И кроме того, если ее машина остановилась в стороне от дороги, то автомобиль запросто проскочит мимо, и она может выяснить, что оказалась в еще худшем положении, чем ей казалось; в положении человека, высаженного на необитаемый остров, потому что даже тот, кто постоянно пользуется этой дорогой, может ее просто не заметить в такую туманную ночь, и тогда она останется там, где была, вплоть до наступления утра… только к тому времени она превратится в ледышку, а волосы окончательно поседеют.
Впрочем, Каприс была почти уверена, что находится не очень далеко от дороги…
Она напряженно, с растущим отчаянием прислушивалась к становившемуся все более явственным звуку, так как это, несомненно, шумел автомобиль, нарушая плотную тишину, окружавшую ее. Девушка боялась сделать хотя бы шаг навстречу, поскольку могла заблудиться и потерять свою машину, если бы рискнула отойти от нее более чем на фут, и тогда уж определенно попала бы в крайне тяжелое положение.
Поэтому она стояла тихо и с замирающим сердцем ждала, пока густая белесоватая тьма вокруг нее начала нарушаться желтизной пробивающегося света. Легкая мутная желтизна превратилась в бледно- оранжевые пятна, девушку охватило такое чувство облегчения, что не осталось даже сил позвать на
