библиотечной двери, она, ни секунды не колеблясь, громко постучала.
Из-за двери ей отвечал злобный несмолкаемый лай. Но дверь не открылась перед ней немедленно. Кроме громкого гвалта, устроенного собаками, она не услышала ни единого звука, который мог бы произвести человек.
Она снова резко постучала, потом еще раз. Лишь тогда на ее требование открыть дверь откликнулся ленивый голос;
— Войдите… если посмеете!
Во втором приглашении Каприс не нуждалась. Взявшись за ручку, она решительно потянула на себя дверь. Меховой клубок прыгнул на нее так внезапно и стремительно, что она вынуждена была спиной вжаться в стену коридора, чтобы не упасть. И хотя неприкрытая грубая сила прижимала ее к стене, выражение ее глаз не изменилось. Нисколько не испугавшись, она сохраняла абсолютное хладнокровие, ей было даже слегка любопытно, что будет дальше.
Собак было три: один эльзасец и два сеттера. Все трое — роскошные экземпляры, и, похоже, за ними очень хорошо ухаживали.
Все это она заметила в первые же секунды, хотя ее положение было не совсем достойно молодой леди, если не сказать больше. Она не делала опрометчивых попыток пошевелиться. Вскоре в открытой двери появился хозяин собак, и она впервые заглянула в глаза Ричарда Уинтертона.
Большинство людей согласились бы, что это были чрезвычайно неприятные глаза. Карие с небольшим зеленоватым отливом и с золотистыми искорками, они имели привычку неприятно щуриться, когда их обладатель был удивлен. И только когда он бывал удивлен приятно, они открывались полностью.
Тот факт, что девушка не звала на помощь и не выказывала никаких признаков страха, несмотря на то что была плотно прижата к стене коридора его любимыми верными и довольно свирепыми животными, заставил его раскрыть глаза так широко, как только он мог.
Молодой человек даже слегка присвистнул.
— Ну и ну! — изумленно воскликнул он, не став скрывать своих чувств. — Ну и ну! — А потом отозвал собак: — Салли, Висконт! Оставьте леди в покое! Беатриса, не надо пытаться растерзать юную леди в клочья! Во всяком случае, не сейчас!
Каприс абсолютно твердой рукой одернула полы своего пиджака, а потом автоматически разгладила и отбросила назад чуть растрепавшиеся волосы. Она уже уразумела, чем могло кончиться для ее безупречно аккуратной внешности столкновение с голодными собаками, но тем не менее осознание этого факта никак не повлияло на ее самообладание. В конце концов, если не считать пребывания в пансионе благородных девиц в Швейцарии и посещения кратких курсов языка в Париже, она выросла на уединенном австралийском ранчо, где было полным-полно крупного рогатого скота. Так что в прошлом достаточно часто случалось так, что ее внешность страдала в результате различных не слишком приятных обстоятельств общения с животными и других перипетий сельской жизни. Не каждый, кто брался за всю стряпню на большой кухне ранчо или помогал окружать огромное стадо, мог бы остаться столь же блестящим, как новая булавка.
Сейчас уже нельзя было бы сказать, что она одета с иголочки, но это ее совершенно не тревожило и уж тем более не смущало.
— Мисс Воган, я полагаю? — ворчливо осведомился Ричард Уинтертон, небрежно накуривая сигарету, но продолжая с явным интересом разглядывать пришелицу, внезапно вторгшуюся во владения, которые он считал своими.
Каприс ответила с похвальной невозмутимостью:
— Представить не могу, что вы ожидали увидеть здесь кого-нибудь еще. Или у вас в обычае оказывать вашим друзьям и приятелям такой же прием, которым вы стремились произвести впечатление на меня?
Он удивленно рассмеялся:
— Ну что ж, очень рад, что вы прониклись тем, каким образом я стремился произвести впечатление. Мне не хотелось, чтобы вы вообразили, будто я считал часы до вашего прибытия сюда. Что же касается друзей и приятелей… ну, я особенно не увлекаюсь заведениями и поддержаниями знакомств. Или,
