Яйцеклад с легкостью пробивает «Скорлупу» – это знал каждый из икс-комовцев. Хэви плазма – не всегда пробивает, а яйцеклад хризалида – всегда. Жизнь вообще-то сильнее техники, даже если жизнь эта порождена не природой, а прихотью генетиков.
Луис Эскобар упал на колено, вскинул лазерник и стал методично бить с упора. Хризалид развернулся и, утробно воя, бросился к нему. Клешни растопырились, готовые смять все препятствия на пути темно-серого монстра. Эскобар стрелял, но слабенький лазерник не мог пробить плотный хитин.
Ник Завадски, стоя за углом гнал в соседний зал волну псионической атаки. Хризалида было легче взять под контроль, чем, скажем, кибердиск, но куда труднее, чем снейкмена, мутона или флоатера, и даже труднее, чем сектоида или этериала с приличным пси-уровнем.
Хризалид несся по залу крупным скачками, движения его были порывисты и неприятны, напоминая, что между людьми и этими тварями – бездонная пропасть.
Эскобар стрелял. Завадски – перекачивал через пси-амп мысленную энергию.
Расстояние таяло. Двадцать метров. Десять. Пять.
И тут хризалид поддался. Ник вцепился в его моторные цепочки и заставил упасть на пол, потому что остановиться тот уже не успел бы. Тяжелое темно-серое тело в мелкую фиолетовую крапинку заскользило по квадратным плитам. Хитин на клешнях и лапах щетинился острыми изогнутыми выростами, похожими на миниатюрные сабли.
Ник вспомнил, что хризалиды очень странно пахнут.
Рядом с Эскобаром неслышно возник Уильям Раш.
– Дай-ка я… – сказал он и поднял плазменное ружье. Выстрел в упор из такого оружия разнес голову твари в клочья в первую же секунду. На полу осталось большое липкое пятно.
– Да, – прошептал кто-то на командном. – Это вам не лазерник…
Нильсен и Дориго четким тандемом ступили в дальний коридор. Изогнутая галерея вскоре привела их во второй отсек с лифтом, точно такой же как и первый. Сюда же по другой галерее спешили Ямашита, Готье и Шадрин. На базе было тихо: словно в наглухо изолированном от мира подвале, хотя здесь воздух был, а следовательно, могли разноситься и звуки.
На выходе из отсека Адам Дориго почувствовал смутный укол-предупреждение: за углом кто-то есть. Любой из икс-комовцев вполне доверял собственной интуиции и ни за что не пренебрег бы любым предчувствием. Кто?
– Адам, уйди за угол, – негромко попросил Берт Нильсен. – Сейчас я туда ракету…
Дориго тотчас убрался в безопасный тупичок перед выходом из отсека. А норвежец ловко и быстро загнал ракету за угол и спрятался в другой тупичок, напротив. В уши толкнулся потревоженный воздух; Дориго понимал, что это родной, земной воздух, циркулирующий внутри «Скорлупы», и что настоящий взрыв всколыхнул чужой воздух базы, тот толкнулся в упругую оболочку «Скорлупы», а оболочка заставила дрогнуть воздух внутри.
И все же казалось, что безумие взрыва в коридоре за углом слегка прикоснулось к икс-комовцам. Взрыв в помещении всегда казался ужаснее и сильнее, чем на открытом месте. И дым в коридоре теперь висел густой и сизый, а наверху, на поверхности Марса дым рассеивался в мгновения.
Дориго мягко скользнул в дым. Коридор сильно напоминал стандартный подход к командному центру инопланетян, но во-первых Адам нигде не видел обычного знака, похожего на трилистник «Адидас», которым чужаки обозначали командный центр, а во-вторых снова возникло некое предчувствие… Оно не возникло на голом месте, совокупность малозаметных мелочей способна сказать наблюдательному человеку очень много и вообще очень убедительна. Сероватые стены почернели от взрыва, и даже на щитах входного шлюза виднелись темные разводы нагара. На одной из стен светлело продолговатое пятно.
– Селацид, – уверенно сказал Нильсен. – Нарвался бы ты на плевок, Адам!
Дориго вздохнул. Да. Даже «Скорлупа» могла бы не спасти от яда.
Внутрь, за шлюзы, идти было рано. Они передали всем остальным икс-комовцам картинку и двинулись в обход командного, огибая слева. Спустя полминуты Дориго получил еще одно подтверждение, что это не стандартный командный модуль: во внешней стене не было ни одного окошка. А в стандартном модуле в
