кровавый ошметок с лоскутом вырванной кожи. Лет десять назад Пира бы точно стошнило, но с тех нежных времен он столько насмотрелся на кровь и пушечное мясо, что обращать внимание на подобную мелочь ему даже в голову не пришло.
– Ха! – довольно сказал Чонгради и присел у самой стены дома, собираясь залезть в заплечный ранец и перезарядить ракетницу. Черно-серый контур «Скорлупы» четко выделялся на фоне светлой штукатурки. Венгра расстреляли, как в тире. Зеленоватые стремительные молнии с шипением кромсали камень и спекшуюся от жары землю. Обращали чахлые кустики пожелтевшей травы в пепельную пыль. Прожигали в «Скорлупе» дымящиеся дыры. Чонгради выронил ракетницу и захлебнулся предсмертным криком.
– Кто? – яростно закричал в микрофон Дориго. – Кто еще?
– Дьюла, – ответил Пир. Только имя. Больше не добавил ни слова.
Пир, Ревеню и Бергер, конечно, перебили флоатеров в засаде, всех троих. Бергер сменил лазерную винтовку на хэви плазму и мрачно укрепил на поясе запасную обойму.
– Миллс, что у вас? – спросил Ревеню, заслышав бойкую стрельбу на соседней улице.
– Добиваем тех, что убили Строрма.
– Так он мертв?
– Да, Клод.
– Черт! Уже трое.
Прямо из кустов вырастала туманная стена силового колпака. Пир ясно видел ее.
Дориго и Белов умело выкурили флоатеров из книжного магазина, прямо под выстрелы Миллса. Тот стрелял из укрытия, с упора, поэтому стрелял точно. Еще одного чужака Белов убил сам.
Сегерсен показался из узкого переулка, увидел Пира и коротким энергичным жестом дал понять, что у него все в порядке. В ту же секунду на шведа из-за припаркованного джипа прыгнул второй зубастый двуногий зверь. Пир выстрелил раньше, чем успел удивиться – как такая туша могла так долго оставаться незамеченной на достаточно открытом месте? Выстрелил раз, другой, да и Сегерсен успел вскинуть винтовку. Плазменные и лазерные импульсы влипали в коричневую шерсть, оставляя черные смердящие проплешины, а зверь все не хотел умирать, полз по асфальту и чудовищные его когти оставляли в асфальте глубокие царапины-борозды.
Он затих только через минуту.
– А, дьявольщина – прошептал Сегерсен, с трудом отрываясь от стены. Казалось, еще немного – и он продавит ее насквозь.
Последнего флоатера убил Бергер, пройдя вдоль границы до маленького, похожего на детскую игрушку кинотеатра. Чужак уже понял, что основную часть инопланетного десанта перебили и явно ударился в панику, потому что оружия при нем не было. Бергер загнал его в пустой зрительный зал и пристрелил без малейшего сожаления, словно бешеную собаку.
Пир выбрался из зарослей на обочину дороги, где ждал Клода Ревеню, продирающегося сквозь переплетение колючих ветвей. Француз уже почти прорвался к дороге. И вдруг его рывком втащили назад, в заросли, и одновременно в гуще зелени утробно заурчал третий двуногий хищник. Ревеню кричал совсем недолго – крик оборвался на полуноте, словно у ни в чем не повинного магнитофона перерубили шнур питания. Пир с отчаянным воплем рванулся в гущу кустов, туда, где шумно колыхались ветви, стреляя из хэви плазмы и чувствуя, как в ноздри лезет приторный запах паленой шерсти. Хищника он прикончил, хотя и не сразу. Тот затих, исполосованный плазменными плевками, повиснув на колючих побегах, грузный и больше неопасный.
Пир прожег ход в сплошной зеленой стене. Нога, одетая в гибкую броню, чернела среди буйной поросли. Тело целиком никак было не рассмотреть. Пир осторожно, словно это чем-то могло помочь или что-нибудь исправить, приблизился.
– Клод, – шепотом позвал он, огибая непроглядный пучок растительных шнуров, обильно усаженный короткими иглами. – Клод…
Он замер, когда увидел. Опустил оружие и отвел от лица мешающую непослушную ветку. «Скорлупу» зверь, конечно, прокусить не смог. Хотя и слегка покорежил. У француза попросту отсутствовала голова и
