сарказмом.
Они уже подошли к двери спальни. Харви взялся было за ручку двери, как вдруг повернулся к Оливии и посмотрел ей прямо в глаза.
— Ты полагаешь, что ложь поможет тебе в конце концов одержать верх?
— Я не лгу! — запротестовала она.
Холодный взгляд голубых глаз ни на секунду не оторвался от ее лица, пока Харви выстраивал неумолимую логическую цепочку:
— За семь лет, Оливия, ты могла в любой момент избавиться от ненавистной кровати. Ты сменила почти всю мебель, которая тебе разонравилась. Всеми деньгами, которые идут на содержание дома и участка, распоряжаешься только ты, я в это совершенно не вмешиваюсь. — Он ехидно поднял бровь и нанес завершающий удар: — Если тебе не нравилась эта кровать, почему ты не удосужилась приобрести новую?
Оливию передернуло от его тона, но она вынуждена была признать, что Харви прав.
— Не знаю…
Харви открыл дверь спальни и чуть ли не втолкнул Оливию в комнату. Увидев эту широченную кровать, она внезапно поняла, почему не захотела расстаться с ней.
Кровать поменьше никогда не смотрелась бы так хорошо, как эта. Поставь она другую, сразу начались бы расспросы, почему предпочтение отдано менее впечатляющему ложу. Но даже если никто и не удосужился бы задать нескромный вопрос, все равно стало бы совершенно ясно, что это шаг к созданию более интимной обстановки, а как сообразуется подобный факт с правилами поведения настоящей леди, Оливия просто не знала.
Она мысленно перечислила все причины, определявшие ее отношение к проблемам секса, сексуальности и брачного ложа. Воспитание матери, монастырская школа, безмятежная жизнь единственного в семье ребенка, которому нечасто разрешалось бывать вне стен дома и общаться со сверстниками, полное невежество, как и у любой девственницы, относительно половой жизни… Ничего удивительного, что Оливия просто не имела представления, как следует вести себя в браке.
Дверь захлопнулась, отрезав Оливию и Харви от внешнего мира.
— Ты мог бы сказать мне, что недоволен кроватью, Харви! — взорвалась Оливия, поворачиваясь к нему. — Почему ты этого не сделал?!
Вполне уместный вопрос. Тем более что Харви значительно старше и опытнее ее.
— Видишь ли, я отношусь к тем, кто извлекает уроки из своих ошибок, — спокойно ответил он.
— Каких ошибок? — в замешательстве спросила Оливия.
Он с насмешливой галантностью поклонился ей.
— К примеру, вторжение на территорию своей жены.
Оливия в недоумении смотрела на него: у нее никогда не было собственной территории, тем более такой, на которой Харви не был бы желанным гостем.
Видя, что она не понимает, о чем идет речь, Харви попытался объяснить:
— Я хорошо знаю про все грехи, которые приписываются мужьям: попытки получить от жены больше, чем та хочет дать, нарушение ее прав как личности, вмешательство в принимаемые ею решения… И не приведи Господь захотеть что-нибудь узнать о ее планах.
Оливию поразила горечь, звучавшая в его словах.
А Харви, возмущенно фыркнув, продолжал:
— А что уж говорить об обещаниях, данных жене! Женщина, видите ли, имеет право менять свои решения, но вот мужчина…
— Я никогда не обвиняла тебя ни в чем в подобном! — взволнованно прервала его Оливия. — И не жаловалась, что…
Харви засмеялся, но в глазах его застыла печаль.
— А я и не давал тебе повода. Я совсем не хочу, чтобы мой второй брак постигла печальная участь первого.
