— Понятно, только зачем тебе это? Почему бы тебе не сменить работу и не заняться именно тем, что тебя привлекает? — Она торопливо придвинулась к нему, чтобы ей видно было его лицо. — Я теперь уже немного знаю тебя, и мне кажется вот что. Тебе нравится летать на самолетах и конструировать их. Вот чем на самом деле тебе хочется заниматься. А вместо этого в махине «Олдридж Авиейшн» ты должен заниматься всякой чепухой!
— Ну, я бы не рискнул назвать это чепухой, — сухо заметил Ник и начал расшнуровывать ботинок. — Возможно, «Олдридж» действительно разрослась больше, чем я предполагал, и работать здесь стало сложнее. Но ведь я наполовину владею этой компанией. У меня есть определенная независимость, а это все, что мне необходимо. — Он вытянул шнурок из ботинка и, размахивая им перед носом, как бы разглядывал его в поисках невидимых дефектов.
— Таким шнуркам сносу не будет, — проинформировала его Линди. — Келвин лично гарантирует качество шнурков в своем магазине, особенно прочных светло-зеленых, как у тебя. Они вне конкуренции. Но послушай. У тебя было бы больше свободы, если бы ты открыл собственное дело, Ник. Ты бы мог основать компанию поменьше, без всяких сложностей.
Он вновь зашнуровал ботинок, на этот раз покрепче.
— Какой интерес у тебя в этом деле, профессор? Даже если бы я действительно продал свою долю в «Олдридж Авиейшн», это никоим образом не помогло бы решить твои проблемы. Если бы я ушел оттуда прямо сейчас, тогда да, строительство пришлось бы отложить, возникли бы трудности. Джульет не любит вникать в детали, и ей пришлось бы затратить какое-то время, чтобы разобраться во всем. Но она справилась бы с этим, и завод в конце концов был бы построен.
Линди решила, что пора перешнуровать свои собственные ботинки. Она трудилась, развязывая узелок на одном из них.
— Забудь о моих проблемах на время. Забудь и о проблемах Джульет. Я говорю о тебе, Ник. Подозреваю, что все, что тебе нужно в жизни, это конструировать самолеты и летать на них. Ты об этом никогда не думал? Быть хозяином, не думать ни о каких партнерах. Не «Олдридж Авиейшн» а «Джарретт Авиейшн».
Она попыталась сделать эту идею заманчивой для него, даже придала своему голосу вкрадчивость. Но, к сожалению, на деле ее голос просто сел, и желаемого эффекта не получилось.
— Скажи мне одну вещь. Какого черта мы торчим здесь и теребим наши шнурки? — спросил Ник.
— Мы просто довольны своими ботинками, — сразу ответила она. — Это верный знак. Если бы они не нравились нам, нам бы и на шнурки было наплевать. Но ты не ответил на мой вопрос, Ник.
Он встал и начал ходить взад и вперед так, как обычно ходят, примеряя новые туфли в магазине. Потом он взглянул на Линди.
— Хорошо. Я думал о том, чтобы работать одному. Это естественно. Но после того, как я поступил с Джульет, черт подери, я должен сделать ей хоть одну уступку. Я построю этот проклятый завод, если это имеет для нее такое значение.
Линди с трудом поднялась и стала ходить следом за Ником, пока он прохаживался в своих новых ботинках.
— А в чем там дело у вас с Джульет Олдридж? Что же ты сделал ей такого ужасного?
Ник обернулся. Он посмотрел на нее, как бы собираясь сказать что-то важное. Она даже затаила дыхание в надежде, что наконец тайна Джульет будет раскрыта.
Он молчал. «Уи-и-и, уи-и-и, уи-и-и!» — ругалась сова-часовой. Линди показалось, что больше она не выдержит этой затянувшейся паузы. Ник пожал плечами.
— А ботинки действительно неплохие, — пробурчал он. — Правда, все же немного велики, но я думаю, что смогу привыкнуть к ним.
— Да оставь ты эти дурацкие ботинки! — воскликнула Линди.
— После всего, что я вынес, забыть об этих ботинках? Что-то я тебя не понимаю.
Линди готова была от отчаяния стукнуть его в грудь крепко сжатыми кулаками.
— Ник, если ты не расскажешь мне о Джульет… Знаешь, лучше скажи, вот и все. Я должна знать, что
