– Молох передал. Сказал – вкусно. – Док, взяв принесенное и что-то бормоча себе под нос, пошел наверх, на свой наблюдательный пункт. Он все эти дни после прихода в Центр пребывал в тягостных раздумьях, основой которых были извечные и нерешаемые вопросы: что делать и кто виноват? Когда три дня назад Док «поверг своих врагов», примчались и Тираннозавры, и оба Дейноха, но Док, разгоряченный схваткой, так впечатляюще рявкнул: «Вон!» – в смысле послал весьма эмоциональную ментальную команду, что Тираннозавры-новобранцы помчались к выходу со скоростью, заставившей затрястись окружающие скалы. И даже оба Дейноха развернулись и нерешительно затрусили туда же. Только тогда Док услышал:
– Убери ногу с моей шеи! Надо маленькому помочь, у него сломана нижняя лапа. – Док понял, что маленький – это Молох и что у Дейнохов нет понятия руки-ноги, а есть верхние и нижние лапы. И в тот же момент встающий с земли Дейнох отправил ему ментальный посыл, из которого он кое-что узнал о роли Молоха и о Центре и о том, что он, Док, дурак! А еще он уловил ментальный запах боли, причем такой сильный, что такую же боль он сам ощутил в области бедра. Наверное, в этом месте у Молоха и была сломана кость. Дейнох уже скрылся в пещере, и Док поспешил туда же. Молох сидел, привалившись спиной к стенке прохода, и держался руками за правое бедро, которое было заметно изогнуто:
– Это впервые в прошлой, то есть в будущей истории Аримана – смертный человек нанес урон геоаду, – сказал Молох.
– Так после гибели Аримана прошло столько лет, – ответил Док. – И мы многому научились. Ты сможешь… устранить перелом?
– Нет! У нас никогда не бывало таких… нарушений функций костей.
Стоящий рядом Дейнох с любопытством посмотрел на обоих и сказал:
– Такое не исправишь. Мы в подобном случае убиваем и съедаем…
Док попытался присесть и только тогда вспомнил, что он все еще внутри Тираннозавра. На какой-то момент он растерянно замер, не зная, как быть, но тоненький голос пропищал прямо в его голове: «Тебе… представлять… выходить… спереди раскрывается… надавить тушей и… выходить, как… по воде».
И Док, пробурчав про себя: «Сам ты туша!» – мысленно представил все это и надавил вперед всем телом. Вдруг его голова вышла наружу, и он увидел уже своими глазами и лежащего Молоха, и Дейноха, бугристая шкура которого была испачкана бледно-красной жидкостью. Такая же стекала из многочисленных ран.
«Быстро, выходи… быстро… болит…» – снова запищал голос, и Док, поднатужившись, продавил стенку и вывалился наружу. Когда оглянулся на своего ящера, то никакого дефекта на его теле не обнаружил.
– Чертовщина… – пробурчал он и осмотрел себя. Его одежда была сухой и неповрежденной. Тогда он присел рядом с Молохом и, отведя руку геоада в сторону, прислушался к перелому. Вскоре Док уже знал, что делать.
– Раненого надо положить. Здесь есть что-нибудь мягкое? – посмотрев на Дейноха, спросил он. Тут же послышался дробный топот, и из глубины пещеры выбежали два малюсеньких динозаврика величиной не более крупного пса. Они тащили какой-то большой серый комок – переплетения сухих растений. Вскоре Молох лежал на этом пружинном матрасе, и Док приступил к лечению, пытаясь делать так же, как в Заповеднике. Начал он эту процедуру с опаской – получится ли? – но уже через несколько минут почувствовал: процесс пошел, а еще через час встал и, вытирая пот, сказал:
– Всё, вставай. Можешь пользоваться.
Молох осторожно поднялся и с опаской встал… прошелся… наступил на ту ногу, что была сломана… даже попрыгал, потом посмотрел долгим взглядом на Дока и, ничего не сказав, ушел.
Дейнох, наблюдавший все это со стороны, наклонился и, практически уткнувшись уродливой головой прямо в Дока, внимательно осмотрел его и спросил:
– Ты кто? Как это сделал? Мы так не умеем. Почему я тебя не вижу? – Затем показал рукой в глубину пещеры, где замерли динозаврики, и добавил: – Тебе эти Прыткие все покажут и принесут. Они мысли понимают, но не отвечают, не могут. Как ты это сделал? – снова долетела до Дока удивленно-озадаченная мысль Дейноха. Потом Смотритель поднялся и, тяжело ступая, вышел из пещеры.
