– У меня аналогичная ситуация. Зови меня по-прежнему Анри, чтобы никто ничего не заподозрил.
– Давай выпьем за возвращение.
– Давай, только не так, как вчера.
Они заказали вина. Принесли яблочное, довольно посредственное. Не наступило ещё то время, когда купцы стали возить на Русь вина фряжские да италийские.
Чокнулись кружками, выпили.
– За то, чтобы мы оба вернулись домой, – сказал Алексей.
– Только не на войну! Там страшнее было. Здесь много зависит от твоего опыта, мастерства владения мечом, товарищей твоих. А там прилетит сверху бомба или снаряд – как от них укрыться? Тут честнее, проще, если хочешь – порядочнее. Крови и здесь хватает, этого не отнять. Жёстко, порой жестоко – но честно. Иногда я чувствую, что мне нравится этот мир. Вот только бы посмотреть на своих, а лучше – весточку оставить.
С небольшим перерывом они сидели за столом до обеденного времени. О многом успели переговорить. Конрад был любопытным и расспрашивал обо всём – образе жизни, машинах, правителях.
– Сталин-то куда делся?
– Умер в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году и похоронен на Красной площади в Москве.
О том, что Сталин какое-то время лежал в Мавзолее и уже оттуда был вынесен и захоронен, Алексей благоразумно умолчал. Сейчас Конрад вызывал у него двойственное чувство. С одной стороны – боевой товарищ, единственный друг его в этом времени; с другой – он солдат вермахта, и с ним запросто мог воевать дед Алексея. Странные выкрутасы порой делает жизнь.
Они договорились периодически встречаться: ведь гонцы курсировали между Воином и Переяславом пару раз в месяц, и можно было напроситься на поручение. И ещё: держать язык за зубами, что бы ни случилось.
К вечеру Алексея вызвал воевода:
– Послание князю готово. Завтра с утра выезжай. Мономаху поклон низкий от меня передай, а на словах – жалованье бы нам, обносились.
– Всё исполню в точности.
Утром, после завтрака – гречневой каши и пшеничных лепёшек – Алексей обнял Конрада:
– Желаю удачи! Выживи, как брат прошу!
– И ты тоже! – Конрад хлопнул его по плечу и придержал лошадь за уздцы.
Алексей выехал за ворота. Застоявшаяся лошадь сама пошла рысью.
Уже отъехав порядочно, Алексей обернулся: с надвратной башни один из воинов помахал ему рукой. Из-за расстояния лица видно не было, но Алексей знал – это был Конрад. Алексей тоже взмахнул рукой.
Дорога пошла через балку, потом свернула в сторону, и городка уже не было видно.
Алексей пустил коня вскачь и так ехал пару часов, но потом лошадь притомилась, сама стала сбавлять ход и постепенно перешла на шаг. Алексей её не подгонял.
Ещё через час он и вовсе остановился и пустил её пастись на траве. Сам же присел на небольшом пригорке, лицом к Днепру. Вверх по реке поднимался под парусами маленький кораблик, и Алексей засмотрелся.
Из расслабленного состояния его вывел волчий вой. Волки – днём? Он сразу вскочил и огляделся.
Со стороны степи в его сторону на полном скаку летели верхом трое половцев – не иначе как дозор или лазутчики. Скорее всего, увидев одинокого всадника, они польстились на лёгкую добычу.
Одному против троих сражаться тяжело.
По своему обыкновению, половцы уже на ходу стали стягивать из-за плеч луки. «Ага, – понял Алексей, – решили посечь стрелами и обобрать мёртвого – стянуть кольчугу, шлем и забрать оружие».
Алексей подбежал к лошади, вскочил в седло и ударил каблуками сапог в бока. Лошадь с ходу рванула рысью, как будто почувствовав опасность. На ходу Алексей снял с задней луки щит и закинул его себе за спину – всё защита от стрел. Пыльная дорога тянулась прямо, как по нитке, никуда не сворачивая, и для стрельбы из лука – самое то. Вот только пыль из-под копыт лошади Алексея мешала взять верный прицел, и
