большим трудом. Поднятое забрало шлема показывало грязное, потное лицо, накидка забрызгана кровью, и только рост позволял заподозрить в нём самого короля.
Сарацины тоже опознали его по этой примете, и к королю стали пробиваться самые сильные, самые свирепые из них, однако долго боя они не выдерживали. Король был силён, а главное – у него были длинные руки и он не подпускал к себе противников на расстояние удара, разя их своим мечом. «Прямо берсерк какой-то! – невольно подумал Алексей. – Настоящий шайтан!»
Слева из окна первого этажа высунулось копьё, и Алексей тут же рубанул по его древку изо всей силы, перерубив его.
Как только появилась калитка, ведущая во двор дома, Алексей ударил в неё всем телом. Калитку сорвало с петель, и он влетел во двор. За ним вбежал рыцарь с секирой. Он был среднего роста, но кряжист и силён, про таких говорят – поперёк себя шире.
Из-за угла выбежало двое сарацинов. Один кинулся с саблей на Алексея, второй – на рыцаря с секирой. Алексей успешно оборонялся, подставляя под удары щит. Второй же рыцарь взмахнул секирой, и сарацин упал с разрубленной головой.
Алексей улучил момент, когда сарацин попытался нанести ему очередной удар, подставил под удар щит и из-за щита ударил мечом по ноге. Сарацин закричал, приоткрылся, и Алексей мечом снёс ему голову.
Сзади раздавались крики. Алексей обернулся. Рыцарь с секирой рубил вжавшихся в угол домочадцев – женщин и старика.
– Остановись! – вскричал Алексей. – У них нет оружия!
Рыцарь повернулся к нему.
– Мерзкое отродье, их надо убить всех, – прорычал он.
– Но они не угрожают тебе!
– Папа сказал – убивать всех. Бог узнает своих, – одним ударом он зарубил ребёнка.
Алексею стало противно: он в первый раз видел, как рыцарь убивает безоружных. Раньше он был о крестоносцах более высокого мнения.
– Что встал, французишка? Идём в дом – ведь мы его взяли на меч! Сейчас набежит чернь, растащит всё!
В общем-то, трофеи были нужны – на коня, на кольчугу, на еду. Не будет же отец Павел всё время его кормить даром, надо и совесть иметь.
Оба прошли в дом. Рыцарь с секирой стал осматривать первый этаж, Алексей поднялся на второй.
В комнате справа не было ничего, что могло бы его заинтересовать – не брать же трофеем низкую софу, обитую дорогим бархатом.
За дверью налево от лестницы была расположена женская половина дома, и в спальне он сразу наткнулся на шкатулку, полную золотых украшений. Обернув шкатулку шёлковым покрывалом с лежанки, он привязал её к поясу. В остальных двух комнатах – только серебряные кувшины. Они его не заинтересовали. Цену, конечно, кувшины имели, но размерами они были немаленькие. А он решил сразу – если и брать трофеи, то небольшие. Подводы у него нет – куда складывать?
Алексей уже собрался уходить, но вдруг передумал. Он связал оба кувшина валявшимся тут же кушаком и перекинул их через плечо – отдаст отцу Павлу за кормёжку.
Спустился вниз. Со двора раздавались какие-то удары. Он вышел из дома, и от увиденного зрелища его едва не стошнило. Рыцарь секирой отрубал убитым пальцы и стягивал с них кольца и перстни.
– Проклятье! Не снимаются, пришлось рубить, – посетовал он, увидев Алексея.
Того от омерзения передёрнуло.
– А тебе повезло, я смотрю – кувшины взял. В следующем доме я буду смотреть второй этаж. Идём.
Он затолкал окровавленные пальцы и перстни за пазуху и направился к выходу.
Схватка уже ушла по улице на полсотни шагов. Справа приближалась толпа простолюдинов, забегавшая во дворы и дома в поисках трофеев.
– Вовремя мы, поторопимся, – пробурчал рыцарь, оглянувшись на Алексея.
Рыцарь с секирой перебежал на другую сторону улицы и выбил ногой калитку, ведущую во двор.
