Провожатый оказался пешим, и рыцари, усевшись на коней, поехали за ним.
Алексей постоянно крутил головой по сторонам. Места эти должны быть ему знакомы. Правда, давно это было, всё изменилось. Появились новые дома, разрослись деревья. Но, к своему удивлению, он увидел старые казармы, в которых когда-то стояла его хилиархия. Как в отчий дом вернулся после долгой разлуки!
Только провожатый шёл мимо.
Они вышли из города. Лагерь оказался рядом, слева от дороги. Император старался держать войска рядом с городом, на случай военных нападений и бунтов горожан. В последние годы перевороты происходили с пугающей регулярностью.
Конницы в лагере было немного – один друнгарий, около четырёх сотен тяжеловооружённых катафрактариев, основной ударной силы византийской армии. Командовал ею друнгарий, офицер среднего звена.
В свою очередь, друнгарий делился на две банды по 200 человек, те – на кентурии, сотни, состоящие из десяти контуберний – десятков.
Когда проводник привёл их к друнгарию, тот вчитался в договоры и поднял на рыцарей глаза. Вид у него был ошарашенный.
– Из крестоносцев? – удивился он.
– Да, – дружно ответили рыцари.
– В первый раз вижу. И небось дворяне?
Рыцари кивнули.
– Что же мне с вами делать? Дворяне несут офицерскую службу. – Друнгарий спросил в шутку, а получилось всерьёз.
Дворяне-офицеры назывались скафариями. На рядовую службу поставить дворянина – значит обидеть. А с другой стороны – перед ним стояли новички, не испытанные в бою.
– Кони свои? И оружие?
Рыцари опять кивнули.
Друнгарий явно был в растерянности. Затем он решил проблему, и с его точки зрения – гениально:
– Вот что! Назначаю обоих кентархами.
Кентарх – первое звание после рядового катафракта, и командовал он пятью всадниками авангарда. Вроде и не рядовой, нет повода дворянам обидеться, и в то же время – риска никакого. Друнгарий даже руки потёр, радуясь, что нашёл разумный компромисс.
Он вызвал писаря, и тот внёс фамилии рыцарей в списки друнгарии. Да, столько лет прошло, а делопроизводство Византии оставалось на высоте. Ранее на восковых табличках, затем – на бумаге фиксировалось абсолютно всё. Эту черту византийцы переняли у римлян.
Покончив с формальными делами, они получили обмундирование, кирасы и копья. Свои шлемы тоже поменяли на форменные.
Далее писарь отвёл их к командиру кентурии, представил.
– Ну что же, пополнению я только рад. Пойдёмте, проверим, на что вы способны.
В лагере были установлены «сарацины» – так называли своего рода тренажёры для копейных ударов. Вертикально стоящий обрубок бревна имел перекладину, изображавшую руки. В левой был щит, а к правой была привязана цепь, к которой крепился мешочек с песком. Столб мог вращаться. Когда катафракт недостаточно быстро проезжал мимо сарацина и копьём бил в щит, увесистый мешочек с песком ударял воина, и иногда так, что он вылетал из седла.
Первым на деревянного «сарацина» поскакал Конрад. У него был опыт рыцарских турниров, и в седле он держался уверенно. Алексей не сводил с него глаз: как держит рыцарь копьё, куда целит, пригибается или нет – для него всё было важно. Мечом он владеть умел, а вот копьём да ещё на скаку ему не приходилось работать.
Конрад ударил в щит, пригнулся, и мешочек с песком пролетел мимо.
Кентарх удовлетворённо кивнул и ткнул пальцем в Алексея.
