запаху вещества, парализующие все живое на Офелии, — окутал место сражения. Благодаря судьбу за иной метаболизм, Олег перепрыгнул через черепаходракона и быстро, один за другим, бросил три камня.
Две головы повисли, а третья, видимо пораженная в самое уязвимое место, отвалилась, держась лишь на коже и мышцах, и из рваной раны на шее полезло что-то синее, напоминающее расплавленную пластмассу. Мелькнули какие-то искорки, но рассматривать все это было некогда, потому что черепаходракон шел на последний приступ.
Одна из голов замерла с мечом в глазу — это Хамп наконец встал на ноги — другая же не рассчитала длины своей шеи и бессильно клацнула зубами в сантиметре от носа Олега. Тут же на нее обрушился камень. Все было кончено. Лишившийся голов монстр содрогался, но оставался на месте, да и, сказать по правде, ползти ему теперь было некуда.
Вернувшись в нормальный темп, Олег перевел дух. Да уж, такие упражнения после завтрака отнюдь не на пользу здоровью. И Хамп прав: нужно скорее убираться отсюда. На открытой местности такой монстр может порядком измотать. Вот он каков, Троухор…
Олег хлопнул себя по лбу, и одновременно раздался еще более громкий звук: это Хамп, сделавший первый за всю схватку вдох наркотического дыма, рухнул на землю.
Посланник! Если он чуть-чуть забрал от Расщепленного Дрота к западу, а не к северу, как я, — то он угодил сюда, в Троухор! А выбраться отсюда, похоже, гораздо труднее, чем кажется на первый взгляд.
— Благодарю за идею, — произнес Олег, глядя на все еще содрогающееся туловище черепаходракона. — Значит, придется здесь остаться…
Герт лежал неподалеку, тоже сраженный голубым дымом. Олег отнес своих спутников подальше, на ветерок, зная, что время и свежий воздух — лучшее лекарство от подобного «колдовства». Потом вернулся к черепаходракону.
— Надеюсь, — усмехнулся Олег, — ты не посланник. Ну-ка…
Он еще раз попытался прослушать биополя — не спеша, во всем диапазоне. Безуспешно. Типичный инопланетный монстр, констатировал Олег. Тупой, зубастый и неорганический. Интересно, как он умудряется переваривать пищу.
Олег уселся на свое прежнее место, достал из сумки остатки мяса. Схватка с черепаходраконом отняла немало сил, и следовало незамедлительно их восстановить. Когда он закончил есть, план дальнейших действий был уже готов.
Олег поднялся, глубоко вдохнул, напряг и тут же расслабил все мускулы, а потом пошел вниз, к дороге. Первым делом надлежало проверить границу.
Сейчас она выделялась еще отчетливей. Полуденное солнце отбрасывало четкие тени — по эту сторону. По ту стоял серый полумрак обычного тритского дня. Четко различимая по легкому подрагиванию воздуха полоса шириной не более метра разделяла два мира.
Дорога около этой полосы словно ныряла с обеих сторон под землю; вековой давности камень растрескался и посередине полосы превратился в песок.
— Та-ак, — проговорил Олег, останавливаясь шагах в двадцати от границы. — Значит, как на плахе… Проверим.
Он поднял небольшой камешек и несильно бросил, целясь в куст по ту сторону границы. Камень по параболе подлетел к стене дрожащего воздуха и словно взорвался; Олег едва успел зажмуриться, как по одежде, по лицу хлестнули мельчайшие каменные осколки, летевшие с огромной скоростью. Олег выругался сквозь зубы: было чертовски больно.
Несколько минут ушло на то, чтобы остановить кровь и привести лицо в порядок.
— Понятно… Отталкивание, да еще с пропорционально большей скоростью. Один к ста, как минимум. — Олег покачал головой. Такой барьер смертелен для бегущего, и это свойство границы в сочетании с черепаходраконом наводило на нехорошие мысли. — Малейшее прикосновение — удар. Ладно, продолжим…
Спрятавшись за большим, стоящим на ребре камнем, Олег некоторое время забавлялся, кидая камешки в сторону границы. Результаты не были утешительны: высота ее достигала минимум двадцати метров, а что касалось длины, то Олег уже почти не сомневался, что она окружает весь Троухор. Иначе эта страна не была бы такой легендарной.
Он вылез из-за камня и отправился обратно, насвистывая. Он был доволен — не столько серией чудесных спасений, которых за сегодняшний день было, пожалуй, многовато, сколько крепнущей уверенностью в том, что посланник прибыл и находится в Троухоре. Оставался пустяк — разыскать его на десяти миллионах квадратных километров.
Черепаходракон больше не шевелился. Резкий ветер сделал свое дело: Герт очнулся и сидел, ощупывая себя.
— Вот и демон, — Олег пнул черепаходракона в обтянутый чешуйчатой кожей бок. — Что еще у нас в программе?
— Как ты его убил? — спросил Герт, и в глазах его Олег увидел изумление, близкое к фанатичной вере. — Он двигался быстрее, чем мой меч!
Олег сообразил, как должна была выглядеть схватка со стороны — молниеносные выпады голов черепаходракона в пустоту, прямиком в невесть откуда берущиеся камни. Это, безусловно, выглядело так, будто он, великий волшебник, попросту издевался над бедным демоном. Олег помассировал до сих пор нывшие мышцы и вздохнул. Но Герт ждал ответа, и пришлось ответить:
— Я двигался еще быстрее.
Хамп дель Райг зашевелился. Правая рука его сжалась в кулак, разжалась, пошарила вокруг — и тогда только он открыл глаза.
— Клянусь Озром! — вскричал он, вскидывая правую руку в каком-то варварском приветствии. — Я проткнул его мечом! Мы победили!
— Если бы не Олег, — ввернул Герт, — ты был бы семикратно съеден!
— Если бы?! - презрительно переспросил Хамп. — Я не знаю такого слова! Ну, теперь ты веришь мне насчет… м-м… ну, того самого?
Олег увидел, как суеверный страх снова просыпается в его спутниках. Улыбки исчезли. Герт даже не стал отвечать, только кивнул и двинулся к хоггерам.
— Пожалуй, нам пора ехать, — сказал Хамп, посмотрев на солнце. — Лучше всего будет успеть до темноты.
Олег не стал возражать. Не все ли равно, с какой стороны начинать поиск?
Привязывая обратно сумки, седлая коня, приводя в порядок одежду, он пытался мысленно представить карту Трита и Троухора в окрестностях Могучего леса. Трит — прибрежная страна, Могучий лес — его северная граница; с северо-запада наискось поднимаются горы. Если заходить на посадку, лишь примерно зная, где находится Расщепленный Дрот, вполне логично опуститься на вершину ближайшей к лесу горы… Мы скакали сюда от замка, то есть с юго-востока, то есть сейчас мы примерно на уровне начала леса по широте, если смотреть обратно вдоль дороги, то искомая вершина будет слева. А если вперед — то справа.
— Езжайте за мной, — угрюмо пробасил Хамп, — и лучше будет, если ваши кони сумеют ступать шаг в шаг!
После чего довольно быстро поскакал в глубь Троухора, забирая от дороги все правей и правей. Поросший низкой — как для футбола — травой, пологий склон ложбины, в которую переходил перевал, позволял хоггерам развить неплохую скорость. Олег поскакал следом, довольный более прежнего: они двигались в нужном ему направлении.
Скачка длилась без перерыва до самого вечера. Ложбина перешла в каменистую долину без признаков жизни, та, в свою очередь, сходилась к огромному каньону, по дну которого проходило подобие дороги, вскоре выведшей путников наверх, где она стала горной тропой, тянущейся по узкому уступу между пропастью и отвесной скалой.
Солнце уже заметно опустилось, и от окрестных вершин потянулись мрачные тени, сглатывая ослепительную зелень расстилавшихся далеко внизу долин, когда тропа резко повернула направо, оборвавшись в огромной, полого спускающейся к востоку галечной осыпи сиреневого цвета. Она показалась Олегу какой- то странной — камешки как на подбор, все одного размера, но угловатые, почти острые, явно не пролежавшие тут и десятка лет. Словно кто-то бросил в границу огромной горой, и та подобно камню разлетелась на миллиарды осколков.
Какое-то посверкивание слева привлекало внимание Олега; он повернул голову и замер, восхищенный. Белый пик сиял розовым в лучах заходящего солнца, сверкал ледяной шапкой с немыслимой высоты, невидимый, пока не задерешь голову, потому что его серое основание терялось в вечернем сумраке. Высотой пик был не меньше десяти километров, и при этом тонок, как острие гарпуна, и Олег отбросил мысль, что посланник мог сесть на него. На гладких сверкающих отвесах не нашла б себе места и летучая мышь.
— Проклятье, — пробормотал впереди Хамп дель Райг, — раньше этого не было…
— Далеко ли еще? — спросил Герт, и в голосе его прозвучала усталость.
— Спуститься по этой осыпи, потом чуть левее, — сказал Хамп, думая о другом. Он совсем остановился, высматривая что-то вдали. — Мы успеем, вот только… Не нравится мне эта штука!
— Какая штука? — Олег с сожалением оторвался от разглядывания пика и подъехал к Хампу. Тот вытянул руку вперед, чуть влево и вверх.
— Ты, наверное, можешь видеть лучше меня. Вон там, над пропастью, маленькая площадка. Кто там сидит?
Олег присмотрелся, чувствуя, как его пробирает дрожь. Гора, конечно, не такая высокая, как белый пик сзади, возвышалась перед ним, круто обрываясь к востоку, в сторону Могучего леса. На этом обрыве у самой вершины виднелся выступ, образующий площадку в десяток метров в поперечнике. И на этом выступе что-то светилось двумя недобрыми огоньками.
— Страж Долины, — пробормотал Герт, тоже смотревший на площадку.
Хамп схватил его за руку и жестом приказал молчать. Раздался шумный вдох — Олег, концентрируясь, собирал энергию. Зрение его расширилось, стало изумительно четким и объемным даже на таком расстоянии; площадка у вершины высветилась и приблизилась, и то, что там лежало, стало видно совершенно отчетливо.
Это был обыкновенный глайдер. Он валялся на земле, примостившись на каменистом склоне у самого обрыва, нелепо сверкая защитным зеркальным покрытием и пыхая ярким пламенем кормовых движков. Приоткрытая и брошенная боковая дверца покачивалась на ветру, и Олегу даже почудилось, что он слышит, как она скрипит. Глайдер был покинут несколько дней назад — поврежденная при посадке зелень пожухла и почернела.
Воздух со свистом вырвался из легких. Олег переводил дух, закончив наблюдение.
— Это не демон, — сказал он Хампу и Герту. — Это шатер моего друга, которого я ищу. Вам придется вернуться в Трит без меня.
Он сам удивился печали, прозвучавшей в этой короткой фразе.
Хамп ударил кулаком по седлу:
— Без тебя?! Зуб шакала! Нельзя было приводить тебя в Троухор! Эх! — В глазах его зажглась безумная надежда. — А может, все-таки с нами? О нас сложат легенды!
— Ты должен мне кусок золота, — сказал Герт, пытаясь сложить губы в улыбку. — Из-за тебя я потерял такое место! Это же Троухор! Зачем тебе
