контроль, но знал, что ничего из этого не выйдет. Он догадывался, что произойдет, когда бесчувствие охватит все тело — потеря сознания и смерть. Оставалось сопротивляться, бороться до последнего, что он и делал с решимостью обреченного.
На губах все еще болталась проклятая усмешка, и в тон ей Олег подумал — геройская гибель Посланника Соловьева. Это было смешно. Более идиотского способа погибнуть, пожалуй, не существовало.
Оцепенение и потеря чувствительности поднялись уже до груди, угрожая отрезать руки. Олег попробовал сменить технику концентрации, что обошлось в быструю потерю контроля над руками — но зато остановило дальнейшее движение смерти. Олег повеселел на миг, но боль быстро уничтожила радость, и вновь впереди была только безрадостная и безнадежная борьба.
Может быть, сдаться? — появилась наконец предательская мысль. Олег гнал ее прочь, но она возвращалась, и он знал, что рано или поздно не сможет ей противостоять. Спасения не было. Человек не робот, он носит свою гибель с собой, и имя ей — сомнение…
Звезда исчезла резко, как будто щелкнул невидимый выключатель. Сила концентрации Олега, даже ослабшая за часы борьбы, была еще достаточно велика, чтобы мгновенно прогнать боль и вернуть контроль над телом. Все мускулы непроизвольно сократились, и он сделал огромный прыжок вперед, в пропасть. Отчаянный крик вырвался из горла: звезда все-таки оказалась сильнее.
Сильный рывок и треск рвущейся ткани. Олег ударился левой рукой в камень, болтаясь вниз головой — что-то держало его за штанину, правая рука онемела от рывка, оторвавшего ему рукав. Делом мгновения оказалось согнуться, зацепиться за край площадки и перевернуться. Чувствуя себя несколько взвинчено, Олег, не рискуя, сразу отполз от края обрыва.
— Он сошел с ума! — раздался над ним отчаянный крик, заставивший вздрогнуть, ибо голос показался знакомым. — Проклятая страна! Клянусь, я отомщу, как бы ни был слаб мой меч против этого колдовства!
Олег посмотрел вверх. В давно наступившей темноте ему была видна только огромная фигура, грозившая кулаком в сторону звезды. Но голос — этот голос мог принадлежать только одному человеку. Это был рокочущий бас Хампа дель Райга.
— Сошел с ума? Как бы не так! — раздался другой голос, принадлежавший — этому Олег уже нисколько не удивился — Герту. — Смотри, как он отполз от края!
— Герт! Хамп! — воскликнул Олег, поднимаясь — из осторожности спиной к звезде. — Почему вы здесь?!
— Я знал, что тебе будет нужна моя помощь! — сказал Хамп, похоже, рыдая от счастья. Он шагнул к Олегу и попробовал обнять его. — Ты жив и в здравом рассудке! Хвала всевышнему, я успел вовремя!
— Хамп не смог найти проход обратно, — сказал Герт сухо. Чувствовалось, что он тоже рад, но не хочет выдавать своих чувств. — Тогда мы решили вернуться к тебе. Ночью в этой стране лучше держаться вместе. Внизу мы увидели твоего коня и поняли, что ты здесь.
— Я взял штурмом семь замков, но ни у одного не было такой высокой стены! — заявил Хамп. — Мы подстрелили зайца, а здесь хватит огня, чтобы прожарить его до печенки! Будь я на твоем месте, Олег, я умирал бы с голода!
— Ты нашел своего друга, к которому шел? — спросил Герт, и Олег наконец полностью пришел в себя.
Посланник! Он до сих пор смотрел на звезду!
— Да, — сказал Олег, подбираясь к посланнику, который сидел в прежнем состоянии. — Вот он. Тоже засмотрелся…
Хамп шумно вздохнул:
— Мы похороним его с почестями. Ведь он человек твоего рода?
— Может быть, он еще жив?! - заметил Герт раздраженно. — Ты сможешь освободить его от власти колдовства? — спросил он, обращаясь к Олегу.
— Сейчас узнаю, — ответил он, садясь на прежнее место, спиной к звезде, лицом к посланнику. — Мне понадобится время, займитесь пока ужином.
Он сказал это мягко, но Герт и Хамп повиновались, молча признав Олега вождем. Он остался один.
Сначала Олег решил разобраться со звездой. Она уже заходила, мерцая совсем низко над горизонтом. Быстро составив формулу реакции на «притягивание глаза», Олег вложил ее в подсознание и повернулся, чтобы посмотреть на звезду. Она потянулась к его мозгу, вновь пытаясь захватить контроль, но формула сработала, и Олег почувствовал непреодолимое желание отвести взгляд. По крайней мере с этой звездой было покончено.
Он снова присел напротив посланника, щупая биополя. В отличие от черепаходракона, посланник не был чужд типовой биологии — Олег вскоре поймал необходимые конфигурации. Теперь дело лишь за хорошей концентрацией. Сделав глубокий вдох, Олег в который раз погрузился в транс.
Он долго не решался прервать накапливание энергии, догадываясь, что ее потребуется много. По телу начали проскальзывать сполохи — аура стала видимой. Еще немного, подумал Олег, и я взлечу в воздух, сверкая, как ангел господень. Все, достаточно.
Он подключился к посланнику по всем найденным ритмам. Тот пребывал в гипнотической коме, на начальной стадии истощения. Первым делом Олег разбалансировал альфа-ритм, изменяя глубину комы — и довольно отметил, что посланник шевельнулся. Тонкими уколами энергии Олег прочистил нервную систему, некоторое время заряжал желудок, запуская остановленное пищеварение, и ввел посланника в медленный, уже не гипнотический сон — во избежание внезапного прыжка в пропасть.
Вопреки ожиданиям, все получилось довольно легко, и Олег разрядился ударом псевдомолнии в скалу. Посыпалась каменная крошка, и шок, вызванный внезапным ляпсусом со звездой, наконец прошел. Он испытывал настоящую радость — может быть, впервые за все время пребывания на Офелии.
Посланник был найден, и посланник был жив.
Олег взял его поперек туловища, взвалил на плечи и зашагал обратно к глайдеру, где, как он надеялся, Хамп с Гертом уже заканчивали приготовление зайца по-тритски.
Площадка была освещена голубоватым аварийным светом глайдера. Герт сидел на камне, поворачивая насаженную на меч тушку зайца в непосредственной близости от ревущей огненной струи, бившей из ближайшего двигателя. Хамп чистил меч, рассказывая Герту очередную байку.
— Он жив! — сказал Олег, опуская посланника на землю. — Вы спасли нас обоих. Я вечный ваш должник! — добавил он традиционную формулу высшей благодарности.
— Проклятье! — взревел Хамп, заставив Олега попятиться. — Мы же выпили все вино! Как теперь завершить обряд?!
— Обряд? — удивился Олег.
— Обряд братания, — пояснил Герт, отворачиваясь от пламени. — Он совершается в день, когда братающиеся воины спасли жизнь друг другу, и требует вина, дабы выпить его, смешав с кровью. Это старинный обычай, и воины неукоснительно придерживаются его, на чьей бы стороне они ни сражались. Только скрепленная братаньем дружба становится вечной, поскольку предать побратима означает покрыть себя несмываемым позором.
— Вино, я думаю, скоро найдется, — улыбнулся Олег, посмотрев на посланника. — Мой друг приходит в себя!
Посланник зашевелился, пробужденный, по-видимости, ревом Хампа дель Райга. Он медленно поднял голову, непонимающим взором обвел достойную художника картину ночного ужина, поджариваемого на выхлопе термоядерного движка тремя средневековыми воинами, и рывком сел.
Олег Соловьев, Посланник Земного Содружества, выпрямился и произнес историческую фразу:
— Здравствуйте! Наконец-то я нашел вас, Дино Кагер!
Посланник уставился на него, всплеснул руками, словно защищаясь от удара, и ответил серией булькающих звуков, даже не предприняв попытки подняться. Лицо его сморщилось, словно он собирался заплакать.
Олег ошеломленно следил за действиями посланника, абсолютно не соответствовавшими ни его роли, ни стоявшему тут же его глайдеру. Посланник чего- то боялся, не узнавал места, не понимал линкоса, а значит…
— Ме-е! — сказал вдруг посланник и громко шмыгнул носом.
Олег почувствовал на плече тяжелую руку Хампа дель Райга.
— Мы опоздали, — печально пророкотал тот. — Звезда взяла его душу!
Земля повернулась, уплывая вниз и в сторону. Чьи-то руки схватили за одежду, трясли, били по щекам. Олег ничего не чувствовал.
Он смеялся.
Он перестал смеяться, только потеряв сознание.
Часть третья
Стена
О братолюбии же нет нужды писать вам, ибо вы сами научены Богом любить друг друга.
Олег смотрел на посланника.
Разгулявшийся с приходом дня ветер шелестел в кронах невысоких деревьев, открывая лазейки солнечным лучам. Пятна света плясали на сером комбинезоне Дино Кагера, по-турецки сидевшего у самого костра. Взгляд его был прикован к жарящейся на вертеле туше животного, которого Хамп дель Райг упорно именовал речной свиньей.
Слава богу, посланник хотя бы понимал, что такое пища.
Оклемается, подумал Олег. Физиологически мозг в полном порядке, шок от Звезды рано или поздно пройдет, надо всего лишь немного подождать. Так что вернемся к нашим баранам.
Олег перевел взгляд на дисплей и перечитал свой опус.
