тошнотворная уверенность. Отобрать донесения передовых полков не составило труда. Орки прекратили бегство. В тот самый миг, когда на дальнем конце линии связи с Рогге вокс пошёл в разнос, орки развернулись и бросились назад, на нас.
Полковник Синбёрн, который командовал 52м полком с Мортис, попытался говорить обнадёживающе.
— Они решили напоследок встать насмерть, комиссар, — сказал он по воксу. — Они в отчаянии. Они знают, что это конец.
— Разве? — спросил я. Мне требовалась правда, а не фантазии.
— Они задают нам трёпку, — признал он, — однако...
Я оборвал его:
— Прислушайтесь к врагу, полковник. Что вы слышите?
Он вернулся на связь через несколько секунд с тем самым ответом, которого я ожидал и которого страшился.
— Они хохочут, — сообщил он.
Выяснение ситуации у нас в тылу заняло больше времени.
— Полковник Рогге не отвечает, сэр, — доложил Дитхельм.
Уже само это сказало мне, что дела там пошли наперекосяк. Но мне нужно было знать
— Тогда найди мне того, кто отвечает.
Дитхельм это сделал. Он прекрасно справлялся, а в 23м Ауметском хватало офицеров, которые знали свой священный долг. Многие из них погибли, пока рассказывали нам, что произошло. Их передачи были фрагментами трагедии.
— ... не знаем, отступаем мы или контра...
— ... многочисленные топталки и боевые крепости, мы не можем...
— Кто командует? Кто командует?
— Ничего не осталось! Трон побери этого ублюдка! Я скормлю ему его...
Я не отрывал глаз от картографического стола, слушая, как Дитхельм оглашает свежие порции информации. Как гололитическое изображение приобретает объём и наращивает разрешение, так и в моём уме складывалась картина. Я ощутил, как мои губы ощериваются в гримасу, когда осознал, как ужасно мы заблуждались. Войско, которое сейчас рвало в клочья Ауметские танки, было армией как минимум такого же размера, что и преследуемая нами. Траке удалось утаить от нас эту вторую группировку, скрытно размещённую в горах. Мы вляпались в одну из величайших засад в истории Империума. Несмотря на все мои поучения, несмотря на то, что уж я-то
Мы были пойманы в клещи. Долина, по которой сейчас наступала основная масса наших войск, была длинной и широкой, но всё-таки это была долина, и орки атаковали нас с обеих её концов. Даже в предгорьях Ишавора рельеф был достаточно высоким, чтобы мы не могли через него перевалить. Мы были заперты со всех сторон. Трака сделал со мной именно то, что, как я думал, я готовлю ему.
У нас оставался шанс, только если передовые подразделения смогут немедленно завершить войну. Судя по всем признакам, с той же вероятностью у меня могла бы вырасти новая правая рука, но я всё-таки обратился к Синбёрну:
— Полковник, у вас есть хоть какая-то надежда, что вы сумеете убить Газгкулла Траку в течение следующих нескольких минут?
— С благословения Императора, как знать, что мы сможем...
— Вы хотя бы представляете, где он?
— Нет, — признался Синбёрн.
Я мог слышать, насколько он был разочарован. Он был удручён мыслью, что придётся сдаться в такой близости от цели. Но реальность была такова: всё это время мы не преследовали Траку. Это он завлекал нас. И если только Синбёрн не держал этого орка под прицелом дюжины танков, сегодня нам его не
