Это была хорошая мысль. Мы танцевали, а они беседовали. Я постаралась выбросить из головы все мысли о теме и направлении беседы, сосредоточившись на движении. Хорошо, что я рассказала папе о Ларсе.
– Ваши мысли далеко от меня, там, подле отца и красивого молодого человека? Это ничего, мне нравится ваша пластика, этого достаточно.
– Извините, я действительно задумалась.
– Ничего страшного, правда ничего. Просто танцуйте, не обязательно присутствовать рядом со мной мысленно, – улыбнулся Марк.
Но я уже стряхнула задумчивость. Даже смотреть в ту сторону не стала, если Ларс все поймет правильно, хорошо, а если нет… его просто не будет за столиком, когда я вернусь.
Я редко, очень редко танцую танго, это слишком чувственный танец, но тут почему-то кивнула. Просто я страшилась даже обернуться в сторону нашего столика, опасаясь увидеть место Ларса пустым.
Танго чувственный танец, очень чувственный, а мое состояние придавало особый настрой движениям, я выложилась так, как редко выкладывалась в столь эротичных танцах.
Но все в мире не бесконечно, музыка тоже, к тому же, когда танго закончилось, я едва держалась на ногах. Хочешь не хочешь, а возвращаться придется.
Мы получили очередную порцию аплодисментов, Марк поцеловал мою руку и… Смотреть в сторону нашего столика придется.
Нет, не пришлось, потому что Ларс перехватил меня у танцпола, поблагодарил Марка и решительно обнял за талию:
– Хватит танцев на сегодня.
– Ларс, я…
Если честно, то, начиная фразу, я не представляла, что скажу дальше. Но говорить не понадобилось, он просто уткнулся мне в волосы:
– Прости, я идиот…
Очень хотелось съязвить в ответ, что сомневаться в этом не приходится.
– Какая самокритичность! Кстати, а где Марианна? Она не сидит в холле в ожидании?
На лице Ларса заходили желваки:
– Марианны нет и никогда не было! Прекрати ревновать.
Вот так, он ни черта не понял. Мы уже вернулись к столу, по моему виду папа понял, что я не слишком довольна разговором с Ларсом, и поспешил ретироваться:
– Вы поболтайте, а я посмотрю, что у них в баре.
Когда мы сели за стол, Ларс взял мою руку в свою:
– Я улечу позже, Линн, давай все же поговорим. Я люблю тебя, готов повторять и повторять это снова, готов кричать на площади. Но ты должна мне объяснить, что тебя обидело в Дубае. Помолчи, – он остановил мои готовые слететь с губ слова возмущения. – Что я решил представить тебя своим одноклассникам, не предупредив? Что во все вмешалась Марианна? Ты приревновала?
– Дурак! – не выдержала я, прерывая поток его вопросов.
– Так объясни же!
– Ты обращался со мной, как с вещью, как с игрушкой, выведя куклу, одетую, вернее раздетую, всем на показ, продемонстрировать фигуру и послушание, так?
Глаза Ларса просто потемнели.
– Нет, не так. Твой выход был обставлен как появление королевы бала. Так и случилось, просто ты со своей уверенностью, что слишком раздета, этого не заметила. Ты была самой-самой, даже появление Памелы Андерсон тебя не затмило бы. Линн, ну почему явиться в подвал в латексе вместе с Хильдой не проблема, а со мной да?
– Куда я пришла с Хильдой и куда с тобой? Есть разница? В подвале латекс вполне
