Чтиво

появилась бутылка, а затем две стопки, которые он наполнил, предварительно протерев полой пиджака. — Ваше здоровье.

70

Звали его Фётор. Если стычка с раздатчицей и свобода речей недостаточно свидетельствовали о том, что он занимает высокий партийный пост, это подтверждал его сотовый телефон. Мобильник беспрестанно звонил всю беседу, которая продолжилась и после закрытия столовой. Пфефферкорн пытался рассчитать свои силы, но из портфеля появлялись все новые бутылки.

— Будем здоровы. Ответьте, дружище, комната ваша гожа? «Метрополь» — лучшее, что имеет предложить наш скромный народ. Наверное, не американская мерка, однако, надеюсь, довольно уютный.

— Я не американец, — сказал Пфефферкорн.

— Аха, вы же говорили. Прошу прощенья, виноват. — Фётор коротко ответил на звонок. — Мои извинения. Будем здоровы.

— Как вы узнали, что я не завтракал? — спросил Пфефферкорн.

Фётор улыбнулся:

— Знать такое — моя работа. Кроме того, я на завтраке был, а вас не видел. Простая логика, да?

— Чем именно вы занимаетесь? — спросил Пфефферкорн.

— Лучше спросите, чем я не занимаюсь.

— Хорошо, чем вы не занимаетесь?

— Ничем! — Фётор раскатисто засмеялся, от чего столовые приборы звякнули. — Ну, ваше здоровье! Отменная труйничка. Будьте начеку, дружище. Многие гонят свою, она что хлорка. Вот уж мой дядя мастак. Почти все соседи его ослепли. Ваше здоровье. Аха, извините.

Пока Фётор отвечал на звонок, Пфефферкорн прикончил свои кубики. Вкус гадкий, однако надо было хоть чем-то закусить, чтобы вернуть способность управлять сознанием. Человек вроде Фётора мог руководствоваться сотней разных мотивов. Возможно, он рассчитывал на взятку. Но мог оказаться обычным партийным опекуном. Или гэбистом. Либо он просто общительный малый, что, к великому сожалению, маловероятно. Не исключен интереснейший вариант, что он связник. Если так, оба ступали по тонкому льду. «Маевщики-26» вне закона и, затевая обмен, рискуют не меньше, чем Пфефферкорн. Если его поймают, Соединенные Штаты от него открестятся. Пфефферкорн мысленно повторил пароль и отзыв.

— Тысяча извинений. — Фётор закрыл телефон. — Ох уж эта техника… У нас есть такое словцо мютридашха. Кажется, по-английски будет что-то вроде «благо и проклятье». Вы понимаете?

— Вполне.

— Ваше здоровье. Знаете, у этого слова любопытная история. Оно произошло от имени Мютридия.

— Царский лекарь, — сказал Пфефферкорн.

У Фётора отвисла челюсть.

— Однако! Дружище, вы знаете «Василия Набочку»?

— Кто ж его не знает.

— Ну надо же! Встретить нового человека уже большая удача. Но чтобы он еще оказался любителем поэзии — это как в подворотне найти алмаз. Экая радость, дружище. Ваше здоровье. Но как так вышло, что вы знакомы с нашей национальной поэмой?

Пфефферкорн сказал, дескать, он книгочей.

Фётор просиял.

— Ваше здоровье. Значит, вы знаете, сколько крылатых выражений почерпнуто из поэмы. Мы