поясом, сверху накинут, но не завязан, тёплый халат.
- Присаживайся, не стесняйся. - Он кивнул на дубовый стул, ножки которого были сработаны в форме львиных лап. Похоже, мебели попроще в этой комнате банально не было. А может, и во всём доме тоже? - Можешь угощаться.
На этот раз Рейвен кивком указал мне на низкий столик, на котором стояли вазы с фруктами и сладостями.
Я села и, закинув ногу на ногу, откинулась на невысокую спинку.
- Не можешь есть, когда волнуешься? - осведомился он.
- Кто сказал, что я волнуюсь? Не хочу наткнуться на очередной дурманящий разум сюрприз.
- Я же уже говорил, что не повторяюсь.
- Да полноте, - поморщилась я. - Не надо строить из себя большого оригинала. Все твои методы были чрезвычайно грубы и банальны.
Я никогда не говорю на "вы" с мужчинами, с которыми сплю. Это причуда аристократов. А если кому-то не нравится, он вполне может выбрать себе другую женщину. Возражать я точно не стану.
- Но они же сработали.
- Одно другому не мешает. - Я взвесила в руке крупное зелёное яблоко, подкинула его на ладони и положила обратно в вазу. - Мне нужны гарантии того, что их отпустят.
- Ты мне не доверяешь? - усмехнулся он.
- Боже сохрани. Я ещё не сошла с ума.
- Мне нравится твоя наглость. Документы о помиловании готовы. Я прямо при тебе крикну своим людям, которые дежурят за стеной, и они дадут ход освобождению. Они ждут только моего слова, даже заходить сюда не будут.
- Так кричи, я жду.
Рейвен оценивающе на меня посмотрел.
- Не так скоро. Сперва как минимум разденься.
- Ты говорил, что я могу просить за это всё, чего хочу.
- Говорил, - протянул Рейвен, - правда, с этим ты запоздала. Но, впрочем, я могу как минимум тебя выслушать. Так чего же ты хочешь?
- Информации, - ответила я. - Удовлетвори моё любопытство, ответив на пару вопросов.
- Ну что ж, пожалуй, это справедливо, - рассмеялся он. - Взамен за физическое удовлетворение удовлетворить любопытство. Мы ведь так и не закончили наше интервью, верно? Будем считать, что это - вторая его часть.
- Та, на которой рассказывается правда, - спокойно уточнила я.
- Отчего бы и нет? Что же ты хотела спросить? Я весь внимание.
- Почему ты так горячо просил у ван Дрейков, чтобы они отпустили ни в чём неповинную девушку- газетчицу? Только не говори, что просто из сострадания. Я боюсь разрыдаться от умиления.
- Разумеется нет. Сама посуди: что бы сделала девушка-газетчица, если бы её отпустили?
- Первым делом подняла бы город на уши, - кивнула я. - Логично. Так всё становится значительно... понятнее. А что Кларинда? Ты ведь понимаешь, моё слово против твоего не будет значить ничего. Но мне интересно. Это действительно ты?
- Конечно.
- Дочка барона? В других случаях ты вёл себя умнее. За эту прихоть ты чуть было не расплатился головой. И расплатился бы, если бы я не оказалась рядом.
- Вот тогда-то ты меня и заинтересовала. Что касается Кларинды, ситуация действительно вышла из-под контроля. Она увидела кое-что, чего не должна была увидеть... Одного сильно несговорчивого человека, с которым пришлось разобраться не вполне законными методами. Словом, пришлось незамедлительно избавляться и от неё, пока она не успела обо всём рассказать. Но убивать её сразу было бы обидно. Я столько времени её уламывал и уже почти уломал. Надо же было довести дело до конца. А ждать, пока она сама согласится, теперь было необязательно. Это даже удивительно, сколь покладистой
