решалась. Я не могла вынести отвращение, которое он, должно быть, испытывал по отношению ко мне. Или жалость.
- Паоло депортировали. Но моя мать никогда мне этого не простила. Она перестала обращать на меня внимание, сосредоточив его на моих братьях и сестрах... особенно на братьях. Я стала призраком в доме своей матери. Ну вот, так все и было.
- Я пыталась вернуть ее любовь. Блять, да я была идеальным ребенком. Я не встречалась с мальчиками, никуда не ходила. Хорошо училась. И носила самые неприглядные вещи, которые только можно было найти. Но...
Голос Калеба прорвался сквозь мои воспоминания, - Но она винила тебя в том, что ты разрушила ее счастье.
Я кивнула. Мое оцепенение, наконец, вернулось. Я почувствовала, как мою руку медленно подняли, а затем, как к тыльной стороне моей ладони прижались мягкие губы Калеба.
- Если это что-нибудь значит, Ливви, я никогда не думал о тебе, как о шлюхе. И ты...
Я подняла к нему свое лицо. Господи, каким он был красивым. Настолько красивым. Я впервые видела его настоящим, и сколько бы этому моменту ни суждено было продлиться, я хотела им упиваться. Он нежно улыбнулся, и я знала, что он многого не показывал. Мое лицо напоминало собой отвратительное месиво, а он все еще считал меня прекрасной.
- Ну... может, в этом моя проблема... что я слишком прекрасная.
Его улыбка тут же поникла и я пожалела о том, что не могла держать свой рот на замке. Я тут же попыталась исправить ситуацию, - Эй, теперь ты знаешь мое имя.
Слегка улыбнувшись, он медленно вытащил свою руку из моей. Тепло, окружающее нас, стало быстро рассеиваться.
Когда Калеб поднялся с кровати, на мои глаза вновь набежали слезы, - Ты всегда будешь для меня Котенком... Ливви.
Теперь уже была моя очередь слабо улыбаться. Как всегда, его слова имели двойной смысл.
Он обогнул кровать и подошел ко мне слева. Наклонившись к тумбочке, он открыл верхний ящик.
- Это от боли.
Он поднял шприц и снял колпачок.
- Что это? - спросила я, испугавшись при виде иглы.
- Я тебе уже сказал.
- А что, если я не хочу?
Теперь, он выглядел несколько удивленным.
- Совсем скоро закончится действие препарата, и ты захочешь.
- Я буду от этого спать? Я не хочу спать.
- Нет.
У меня было такое впечатление, что он лжет.
- Это просто поможет легче переносить боль.
- А ты? - Внезапно я стала взволнованной. И стеснительной.
- А что я?
- Ты собираешься оставить меня здесь одну?
Затянувшаяся пауза заставила меня задуматься о том, как много я себе навоображала за последние несколько минут.
- Если хочешь, я останусь.
Калеб смотрел на меня, но я ничего не отвечала. Я не могла заставить себя признаться в том, насколько уязвимой я себя чувствовала.
Моя мать отпустила меня. Я была свободна от нее... но не свободна в другом смысле.
- Котенок?
