его рубашки отделяла его от нее. Ее полная и призывно теплая грудь вздымалась под его грудной клеткой. И прямо под ней он чувствовал стук ее сердца. В попытках освободиться, ее разгоряченное тело двигалось под ним, создавая дополнительное трение. Это было почти выше его сил. Почти.
Все еще, удерживая ее за запястья своей левой рукой, он приподнялся и шлепнул обратной стороной ладони по ее правой груди, а затем по левой. И тут же, с ее губ стали срываться приглушенные рыдания.
- Тебе это нравится? - прорычал Калеб и снова шлепнул ее по груди. Он повторил это снова и снова, пока все ее тело не расслабилось, и он не почувствовал, что каждая клеточка ее тела отпустила все напряжение, и она просто плакала, уткнувшись лицом в изгиб своей руки.
- Пожалуйста, пожалуйста, прекрати, - прохрипела она, - пожалуйста.
Она была под ним теплой, сломанной и напуганной. Быстро и совершенно беззвучно она шевелила губами, произнося ничего не значащие для него слова. Калеб с трудом сглотнул, когда на него нахлынули старые воспоминания. Он моргнул, пряча их обратно под замок. После стольких лет практики, у него уже выработался рефлекс. Но сейчас он чувствовал, как сталкивается ее страх и его страсть, проникая друг в друга, концентрируясь в воздухе и заполняя пространство. Казалось, что это сродни созданию нового человека, дыханию с ним, наблюдению за ним, вторжению в этот момент.
Его гнев испарился. И он уставился на прекрасную грудь девушки; там, где он шлепал ее, она была ярко-розового цвета, но это наказание не оставит на ее прекрасной коже никаких следов. Осторожно, он отпустил ее запястья, бессознательно растирая красные отметины от его хватки, своим большим пальцем. Нахмурившись, он посмотрел на нее, в надежде, что она больше не выкинет никаких сюрпризов.
Как только она почувствовала, что ее руки свободны, она тут же прижала их к своей груди. Сначала, он подумал, что она просто стесняется, но видя, как она растирает свои запястья, он понял, что сейчас, ее больше заботило облегчение боли.
Она закрыла глаза, не желая видеть его, сидящего на ней верхом. Большинство людей не хотят замечать плохого. Но сейчас, все было куда хуже, потому как она узнала его. И он с легкостью распознал в ее глазах боль предательства. Но она должна справиться с этим, ведь он тоже через это прошел.
Его пленница успокоилась, и Калеб, медленно подняв свой вес с ее тела, встал над ней. Он должен быть строгим, чтобы с ее стороны больше не возникало подобных проявлений открытого неповиновения, иначе все они будут пресекаться незамедлительным и жестоким наказанием. Калеб толкнул ее кончиком своего ботинка, в красивый, округлый и мягкий изгиб ее тела.
- Поднимайся.
Его тон был командным. Он не терпел споров или недопонимания. Ее тело дернулось от звуков его голоса, но она отказывалась выполнять его команду.
- Поднимайся, или мне придется помочь тебе. И поверь, тебе это не понравится.
Несмотря на свое желание к сопротивлению, она убрала правую руку от груди и попыталась встать.
Медленно, она поднялась на руки, но от напряжения они так сильно дрожали, что она снова повалилась на пол.
- Хорошая девочка, ты можешь это сделать... поднимайся.
Он мог бы ей помочь, но тогда урок не будет усвоен. Четыре месяца не такой уж большой срок, чтобы подготовить рабыню. У него не было времени на сюсюканья. Чем быстрее в ней проснутся инстинкты выживания, тем лучше – и Калеб не имел в виду те, когда она лупит его по яйцам.
В этом доме они проведут вместе шесть недель. И он не собирался тратить их на ее выходки.
Она сердито посмотрела на него, вкладывая в этот взгляд всю свою ненависть. Калеб сдержал желание улыбнуться. Он догадывался, что она больше не считала его симпатичным. Вот и хорошо. Оставим симпатичное для слабаков.
Собрав всю свою силу, она прижала ладони к полу и распрямила локти. Ее дыхание было тяжелым, глаза сузились от боли, но слез в них больше не было. Наконец, опираясь на руки и ноги, она попыталась
