– Какие у нас варианты? – спросил Борис.
Он, конечно, уловил мое разочарование, и его злость удвоилась: и пива не выпить, и супруга блажит.
– Вариантов два, – сказала я. – Мы расстаемся, пока ты окончательно не скатился в пропасть. Наша семья распадется. Но в преждевременной кончине есть своя прелесть – о людях остается память как о сильных и молодых, а не о беспомощных и дряхлых. Вариант второй – ты бросаешь пить, бесповоротно и решительно. Не ограничиваешь себя, не заменяешь водку пивом, а завязываешь навсегда. Будет трудно, но я люблю тебя и готова помогать и терпеть. Помочь выкарабкаться из депрессии, которая неотвратимо наступит, – да! Пассивно наблюдать, как ты превращаешься в ничтожную личность, извини, – нет.
– С чего вдруг, откуда такие настроения?
– Боря, не надо! Если человеку неприятна тема беседы, он начинает выяснять, откуда, почему она возникла. Уходя от сути. Не читать же мне лекцию о вреде алкоголизма. Ты все прекрасно знаешь, только на себя не распространяешь, хотя давно попал в зависимость.
– Но могу я поинтересоваться, почему именно сегодня ты завела этот разговор?
– Надоело быть грезиеткой. И жить с грезитером тоже. Ты принял на грудь – и радостен. Я обманываю себя и делаю вид, что ничего страшного не происходит. С моей стороны – подлость. С твоей – болезнь или безволие. Хватит.
– Самая пагубная форма общения – ультиматумы.
– Это когда они десять раз на день. А у нас с тобой впервые.
– И шантаж!
– Не пари же мне с тобой заключать.
– Давай не будем торопиться, надо обдумать…
– А пока ты сгоняешь за пивом?
– Настя, обещаю серьезно подумать над твоими словами.
– Лучше обними меня, – я придвинулась, умастилась под мышкой у Бориса, он обнял меня за плечи. – Посидим так тихонько, ладно? Как влюбленные перед разлукой. Мне больно тебя терять, да и сын…
– Я никуда не спрыгиваю.
– Помолчи. Тепло с тобой, хорошо, привычно. И даже почему-то не хочется пытать про скелеты.
– Какие скелеты?
– У которых сексуальность на десятке.
– Настя!
– Помолчи, говорю! Мне ведь очень-очень тяжело и страшно. Борис, если бы я знала, что поможет, я бы стала на колени. Но мы с тобой никогда не любили театральщины и не доверяли ей.
Наверное, мы долго сидели, обнявшись и напряженно думая, у меня затекла спина. Но я чувствовала, что Борина злость растворилась. Подняв голову, я подставила лицо для поцелуя. Борис легонько коснулся губами. Я замотала головой – не так, поцелуй меня по-настоящему.
Потом я встала и пошла по аллее. Очень хотелось оглянуться, но я приказывала себе не делать этого. Я знала, что шагаю в новую жизнь: без Бориса или с Борисом, но уже с другим. Он мог пойти за пивом или за мной. Он должен сделать выбор.
Борис догнал меня у перекрестка.
ВСТАТЬ, СУД ИДЕТ!
