оставим? Полежит, поспит, очухается. А может, повезет, кто-нибудь из знакомых увидит, домой доставит.
– Как тебе не стыдно! – попенял муж. – Его тут обчистят, разденут и в милицию заберут. Приличного человека! Серега – он… бизнесмен… кажется. «Знакомые увидят», – передразнил муж. – А мы кто?
– Мы шли к твоей маме пироги кушать и восстанавливать мои с ней добрые отношения. Для тебя кто важнее, пьяный бизнесмен или мама с женой? Вот и оставайся тут, а я пойду к Марии Алексеевне, пироги с яблоками уже «отдыхают».
Никуда я, конечно, не ушла. И если бы муж со мной согласился, мое уважение к нему поубавилось бы. Разве не парадокс? При моральном выборе подталкиваем мужа к неблаговидному варианту, а потом сами же нос воротим. У меня была одна знакомая, ее муж заведовал галантерейным складом. Она злилась на мужа, если вечером он приходил с работы без каких-либо украденных вещей. И при этом называла мужа за глаза ворюгой.
Закатные солнечные лучи едва теплились над крышами домов, невидимые струи ледяного воздуха выползали из закоулков. Исчезли тени, птицы уже не пели, сугробы не таяли, ручьи еще не покрылись коркой, но уже застыли. Соскучившись по весенним нарядам, я оделась легко и начала мерзнуть.
– Ты долго здесь собираешься сидеть? – спросила я мужа, приплясывая на месте. – Мне холодно и надо в туалет. Лезь ему в карман.
– Зачем? – не понял Андрей.
– Мы его сейчас обчистим, – фыркнула я. – Андрей, соображай! Надо достать его документы.
– Точно!
Андрей вытащил из внутреннего кармана пальто Сергея пухлый бумажник. В нем был паспорт.
– Он самый! Сергей Сергеевич Попов.
– Ничего себе! – возмутилась я. – Ты не был до конца уверен?
Мое возмущение Андрей оставил без ответа и стал смотреть прописку в паспорте.
– Москва, набережная Академика Туполева… Далековато.
– Поймаем такси, погрузим тело, заплатим, пусть везет по адресу, – предложила я.
– Опасно, – не согласился муж. – Давай проверим телефонную книгу в его сотовом, позвоним жене.
Со мной никогда не может случиться подобного, то есть пьяной я на улице не засну. Но если, не приведи господи, в результате несчастного случая окажусь в бессознательном состоянии, по моему мобильному телефону найти родных, друзей проще простого. В моей телефонной книге есть лаконичное: «муж», «свекровь», «сын Тимофей», «сын Илья», «невестка Оля», «Настя подруга», «Ира подруга», «Катя подруга»… Есть легко расшифровываемое «Нат Петров терапевт», «Вера Ив стоматолог», «Вадим Алекс завкафедр», «Ник Ник слесарь дэз», есть понятное только мне: «Марат окна», «Федя двери», «Вероника кухни» – это кадры, приобретенные в ходе ремонта квартиры.
Телефонная книга Сергея Попова была огромной, но совершенно неинформативной. Понятно, что разыскивать надо жену или родителей. Слов «жена», «супруга», «брат», «сестра», «папа», «мама» не встречалось. Он родителей по имени-отчеству записал, что ли? Ясно, что супруга носит женское имя. Их в книге на каждую букву алфавита было по десятку. Начиная с «А» – Ани: «Аня налоги», «Аня столовая», «Аня дача»… То же самое на «В»: «Вера брюки», «Вера парикмахер» и какая-то «Вера рельсы», на «Г» не лучше: «Галя ресторан», «Галя туризм», «Галя пятый номер»…
Сначала телефон Сергея терзал мой муж, не решаясь кому-либо позвонить. После его сообщения: «Черт, батарейка садится» – я выхватила аппарат. Кроме Веры с рельсами и Гали с пятым номером, имелись еще имена с цифрами: «Ната-2», «Оля-4», а также аббревиатуры: «ДРМ», «РЖ» и другие. Забегая вперед, скажу, что ДРМ означало «домашний родителей Мытищи», РЖ – «рабочий жены». Но кто мог догадаться? Тогда меня возмутили женщины по номерам и со странными характеристиками.
– Твой Попов – бабник! Алкоголик и бабник!
