— Мы очень вас просим, Кристина. Мы оплатим ваш рабочий день. Ведь Флавия ваша подруга, вы должны ей помочь.
Последний довод подействовал. Кристина почувствовала что-то вроде вины перед подругой.
— Хорошо, я попробую. Подождите меня.
И пошла отпрашиваться, очевидно, у начальника, молодого человека в обтягивающей майке, который пил кайпиринхас[63] вместе с посетителем вдвое старше его.
— Все в порядке, — сообщила она, вернувшись. — Вы на машине?
57
Грузный «Лендровер» с легкостью поднимался по вьющейся серпантином дороге, ведущей к фавеле. Себастьян вел машину, четко следуя всем указаниям Кристины. Сидя на переднем сиденье, юная бразильянка стала работать навигатором, как только они отъехали от пляжа. «Лендровер» миновал роскошные жилые комплексы южного квартала и выехал на автостраду Гавеа — узкое шоссе, единственное, которое, змеясь по холму, вело в самую обширную фавелу Рио.
Как и большинство бедных кварталов, фавела Росинья карабкалась по склону шогго, огромного холма, одного из тех, что окружают Рио. Никки приникла к окну, разглядывая сотни лачужек, прилепившихся к холму. Сложный лабиринт из охристого кирпича, казалось, в любую секунду может поползти вниз.
По мере того как машина удалялась от «асфальта»,[64] все явственнее обнаруживался парадокс Рио: самыми красивыми видами города можно было любоваться из самых бедных кварталов. Труднодоступное орлиное гнездо открывало фантастическую панораму пляжей Леблон и Ипанема. И не только. Возвышаясь над цитаделью, фавела представляла собой великолепный наблюдательный пункт за нижним городом, чем и объясняется то, что наркоторговцы облюбовали ее в качестве генерального штаба.
Себастьян дал задний ход. Уже близок въезд в фавелу, но дорога закрутилась улиткой и закупорила въезд. Только стареньким мотороллерам и фыркающим мототакси удавалось пробраться по ней.
— Лучше остановиться здесь, — посоветовала Кристина.
Себастьян припарковал машину на обочине. Все трое вылезли из внедорожника и пешком прошли ту сотню метров, которая еще оставалась до Росиньи.
На первый взгляд фавела не производила впечатления той беспросветной нищеты, о которой пишут в туристических путеводителях. Никки и Себастьян приготовились очутиться в темных и мрачных закоулках, а оказались на городской окраине, где живет простонародье. Чистые улицы, бетонные домики с водопроводом, электричеством и телевизионными антеннами. В домиках иной раз даже по три этажа, и все покрыты графити. Яркие рисунки на стенах вносят ноту радости и хорошего настроения.
— В Рио каждый пятый житель живет в фавеле, — объяснила Кристина. — Большинство тех, кто здесь живет, честно зарабатывают на жизнь: работают кормилицами, помощницами по хозяйству, медсестрами, водителями автобусов, даже учителями…
Никки и Себастьян узнали пряный запах мяса на вертелах и кукурузы, с которым уже познакомились на пляже. Оживления меньше, больше лени — атмосфера более спокойная. Из домов несется оглушительная музыка, все слушают байле-фанк.[65] На главной улице мальчишки гоняют мяч, считая себя Неймарами.[66] Мужчины всех возрастов сидят на террасах кафе, потягивая из бутылок пиво «Бамберг», а женщины, порой совсем юные, возятся с младенцами или болтают, сидя у окон.
— Недавно у нас побывали солдаты и полиция, — извиняющимся тоном сообщила Кристина, когда
