— Из-за истории в бульварной газетке?
Энни качает головой, и вид у нее несчастный.
— Это стало, так сказать, венцом. А говорили о тебе еще раньше.
Это повергает меня в шок.
— Почему же ты мне ничего не сказала? — с упреком спрашиваю я.
— Я не хотела тебя расстраивать, — отвечает Энни, накрывая мою ладонь рукой. — Ты мне нравишься, Грейс. Со мной они уже перестали об этом болтать, зная, что я на твоей стороне. — Девушка вздыхает. — Но я тебе с самого начала говорила: никогда еще Джонатан Хантингтон не забирал практикантку к себе на этаж. Конечно, люди сплетничали об этом, просто потому, что это необычно. И ведь на фирме достаточно женщин, которые без ума от босса, но смирились с тем, что он недосягаем. Они страшно разозлились из-за того, что у него к тебе такое особое отношение. А теперь на обложке «Хэллоу» все увидели, что тебе, судя по всему, удалось то, что считалось невозможным: заарканить его. Это был настоящий шок, поверь мне.
— Но я его вовсе не арканила, — оправдываюсь я.
— Подробности совершенно не играют роли, им довольно и того, что ты подобралась к нему настолько близко, — вздыхает Энни. — Ты помнишь Кэролайн, администратора из фойе? Я не знала, что она тоже принадлежит к числу фанатов Джонатана Хантингтона, но даже она заинтересовалась тем, что происходит между вами. А сегодня просто разверзся ад. Радуйся, что тебя там не было.
По спине ползет липкий холодок, когда до меня доходит, насколько я была наивной. Я была так занята Джонатаном и своими чувствами к нему, что совершенно не смотрела по сторонам, а Энни не хотела причинять мне боль, поэтому, хоть и предупреждала меня относительно Джонатана, но не относительно того, что творится на фирме.
А ведь я замечала полные ненависти взгляды, которые часто бросала на меня Кэтрин Шепард. И то, что некоторые коллеги смотрят мне вслед, когда я иду по коридору. Не думала, что стану настолько интересной, чтобы заставить говорить о себе. Похоже, ситуация вот-вот полностью выйдет из-под контроля.
— Но ведь если я уйду, это будет выглядеть так, как будто я поджала хвост. — Я качаю головой, словно еще раз подтверждая, что я ни в коем случае не стану этого делать. — Практика для меня — потрясающий шанс, Энни. Я не могу так просто отказаться от него.
— Наверное, об этом стоило подумать раньше, до того, как ты связалась с Джонатаном Хантингтоном, — заявила мне подруга в своей обычной прямолинейной манере.
— Одно не имеет никакого отношения к другому, — всхлипнула я.
— Боюсь, этим людям все равно, — заявила Энни. — Теперь они видят только то, что хотят видеть. По крайней мере, большинство. — Я ловлю ее сочувственный взгляд. — Так что, если ты действительно не собираешься уходить, тебе понадобятся крепкие нервы.
«Она права», — в отчаянии думаю я, чувствуя, как глаза обжигают непрошеные слезы. Вот так быстро и зарабатывают репутацию шлюхи.
— Но ведь я с тобой, — утешает меня Энни, замечая, до какой степени я в отчаянии. — Я прослежу, чтобы тебя оставили в покое.
Я с благодарностью улыбаюсь ей, но тут мы обе испуганно оборачиваемся, услышав, как поворачивается ключ в замке. Кто-то тяжелым шагом входит в квартиру, и вскоре в дверях показывается Маркус. На нем спортивный костюм, он весь потный — судя по всему, бегал.
— Привет, Маркус! — здоровается Энни, он озадаченно отвечает и, нахмурившись, оглядывает нас. Очевидно, он не ожидал застать нас дома. И тут его взгляд падает на лежащий на столе журнал «Хэллоу».
Я с трудом подавляю порыв накрыть ладонью нашу с Джонатаном фотографию, хотя нужды в этом, в принципе, нет. Журнал лежит так, что он — теоретически — ничего не может увидеть. Впрочем, судя по всему, он знает, что можно разглядеть на обложке, поскольку мрачнеет еще больше. Вид у него и прежде был несчастный, я замечаю это только сейчас.
