автокатастрофе. Разогнаться до предела – и полететь вниз с какого-нибудь серпантина. Только чтобы умереть на месте, а не мучаться.
– И что у тебя за голова, Брайан? Откуда там берутся такие мысли?
– Прости, у меня иногда бывает.
– Я тут вот что подумал. Когда я узнал, что у мамы кто-то есть, то сначала не поверил. Конечно, люди изменяют, но мои родители должны быть особенными! А потом понимаешь, что это жизнь. Что все мы люди, и особенных не бывает. Мне было пятнадцать, когда они развелись. Папа пришел домой и сказал мне только одну фразу: «Прости меня, Рэймонд». Он всегда меня так звал. Помню, я ужасно бесился. – Рэй прижал ладонь к губам и вздохнул. – Извини, Брайан. Мы с ней редко видимся. У нее семья, дом, дети. Я очень сильно люблю ее. А она… она при встрече смотрит на меня так, будто я кто угодно, но только не ее сын. А отцом я горжусь. Его друзья испарились, и он остался один. Другой бы на его месте перерезал вены, начал принимать наркотики… а он вел себя так же, как всегда. Улыбался, шутил. А плакал он только тогда, когда мы оставались вдвоем. Мы вместе плакали.
– Если тебе больно об этом говорить – не будем.
– Нет, ничего. Да и кому я могу это рассказать, кроме тебя? – Рэй помолчал. – Наверное, я наговорил Надье кучу глупостей.
– В том-то и дело, что нет. Но только сказал ты это слишком поздно.
– Может, жизнь решила устроить мне тест и проверить, как сильно я ее люблю?
– Ну, тут я тебе не советчик.
– Ты тоже когда-нибудь женишься. Встретишь женщину, которую будешь любить до потери рассудка, больше собственной жизни, и женишься. Вот увидишь.
– Я не верю в это, Рэй. И ты сам знаешь, почему.
– Все изменится. И не делай такое лицо, потому что следует слушать старших.
– Сколько вам лет, сэр?
– Шестьдесят. – И Рэй потряс руками и головой, изображая болезнь Паркинсона. – Я что-то не понял. Кто тут кому плачется?
– Никто никому не плачется. По-моему, мы едем курить «траву»?
– Нет, я не могу от тебя это слышать, Брайан.
– А потом мы поедем гулять, и без двух девушек домой не вернемся. Как минимум двух.
– Я давно такого от тебя не слышал.Что-то мне подсказывает, что ты уже успел скрутить «косячок». И потом выкурить его…
– … напополам с Надьей.
– Точно. Может, ты и меня научишь читать мысли?
