Она бегло просмотрела материал и удовлетворенно кивнула. – Отлично. Можешь отправляться на заслуженный отдых. Кажется, у тебя есть две недели?
– Да, что-то вроде того, – ответил я, мысленно откинув от указанного срока несколько дней. Не стоит торопиться надевать розовые очки. Всегда найдется тот, кто их услужливо снимет.
…Вернувшись домой, я навел символический порядок, выбросил пару пакетов с мусором и подумал, что пора бы восполнить недостающие часы сна. Мысль казалась очень притягательной, но как только я забрался под теплое одеяло и закрыл глаза в надежде расслабиться и не думать о работе, сон улетучился. Это явление знакомо всем, кто злоупотребляет кофе. Я называл его «кофейным флешбеком». Даже тогда, когда ты валишься с ног от усталости, кофеин делает свое дело.
Я спрятал голову в подушки. В такие моменты мне хотелось оказаться в квартире посреди города, полного орущих людей и автомобильных «пробок». Казалось, такие звуки могли бы убаюкать не хуже колыбельной. Я проклинал свое решение купить дом за городом. Потянуло на роскошь? На романтику? Романтик во мне умер уже давно. Хотя я не уверен, что когда-то был романтиком. Мечта исполнилась, только все оказалось не так, как в мечтах. Тут есть тишина и спокойствие. А еще – одиночество, от которого нельзя убежать. Тут лучше жить с женой. А еще лучше – с любимой женой.
Любимая жена. Это становится забавным. Полежав еще пару минут с закрытыми глазами, я немного расслабился, и у меня наконец-то получилось отодвинуть рабочие проблемы на второй план. И мою голову теперь занимали другие мысли – те, от которых работа меня всегда спасала. Теперь у меня было время подумать обо всем – и о Лизе, о о том, что мне скоро тридцать, а мысль о семье до сих пор вызывает нервный смех. Да что там говорить – я был уверен в том, что для семейной жизни не создан. Я слишком любил свою работу, слишком ценил свободу. Даже в те моменты, когда она меня тяготила. После этой поездки что-то во мне неуловимо изменилось. Я до сих пор был свободным человеком, только чувствовать себя свободным перестал. Человек никогда не сможет разорвать ниточки, которые соединяют прошлое с настоящим. Можно ли в таком случае говорить о свободе? Даже если мы движемся вперед, всегда существует что-то, что не дает нам спокойно жить. Я поднялся и отправился в ванную, по пути выдернув из розетки телефонный провод. Мне не хотелось никого слышать. Я хотел превратиться в человека-невидимку и замереть между двух миров. Чтобы я не видел никого, и чтобы никто не видел меня. Отражение в зеркале напоминало труп, больного анорексией, наркомана в ломке, алкоголика с похмельным синдромом, но только не меня. Я сдержал обреченный вздох, смочил волосы холодной водой и побрел на кухню с намерением перекусить. Испорченные продукты отправились в мусорную корзину, и в холодильнике стало пусто. Я подогрел вчерашнее жаркое, вымыл тарелки и развалился на диване со стопкой полученных по почте счетов. …Когда я открыл глаза, в гостиной было темно. Я потянулся, и лежавшие у меня на коленях письма спланировали на пол. Часы показывали семь вечера, хотя у меня было такое ощущение, что за окном раннее утро. В очередной раз потянувшись, я опять принял позу довольного жизнью человека, но вспомнил, что собирался навестить мадам.
