правда не была.
Именно из-за этой привычки – а, может быть, и не только из-за нее – я провел половину следующего дня в раздумьях, методично наполняя пепельницу окурками сигарет.
Я думал о Лизе. Любил ли я эту женщину когда-нибудь? Нет. По крайней мере, я считал, что любовь – это что-то абсолютно другое, и мои чувства с любовью ничего общего не имеют. В том, что я испытывал, не было ничего теплого – ни симпатии, ни нежности. В нем не было даже жалости. Обратная сторона любви? Ненависть? Странное чувство, которое росло во мне и вместе со мной, искажалось в результате личностных изменений.. Женщина моего отца. А воспринимала ли она его как мужчину? Как любимого человека? Я в этом сомневался. И скажу даже больше: я в это не верил. Такие женщины рано или поздно превращают мужчину в раба. Отец был сильным человеком. Но Лиза оказалась сильнее.
…После первой ночи, проведенной с ней, я проснулся один среди мокрых подушек. Не в ее привычках было просыпаться рядом с мужчиной. Я был уверен, что причина этому – боязнь постоянства. Она свойственна животным. Не оставлять своего запаха. Не приручить. Не давать обязательств, и, соответственно, не принимать их.
Наверное, так плохо мне было впервые в жизни. Я чувствовал себя совершенно опустошенным – так, словно вернулся из пустыни, где не выпил ни капли воды, и пески иссушили мою душу до самого дна. Страх потерять рассудок – вот что я испытывал. Кроме того, мне было невыносимо стыдно за содеянное. Нет, не так, как бывает стыдно за проступок. Стыд за желанную непристойность – самый мучительный из всех существующих. Мне хотелось повторить это еще раз. Бессчетное количество раз. Убедиться, что у души есть второе дно, и, пока пустыня доберется туда, можно успеть…
…Я закрыл лицо руками и застонал от желания. В минуты, когда эта женщина становилась такой реальной и осязаемой, у меня появлялась чудовищная по своей сути мысль – я мог бы убить ее. И моя рука не дрогнула бы. Я мог убить ее и освободить себя от этого бесконечно тянущегося следа из прошлого. Хотя я понимал, что и ее смерть меня не избавит и не излечит.
Посмотрев на приоткрытое окно и подумав о том, что неплохо было бы надеть теплый свитер, я закурил в очередной раз и услышал звонок телефона.
– Звонок из другого штата, сэр, – сообщила мне телефонистка. – Вы хотите его принять?
– Почему бы и нет, – согласился я.
– Соединяю.
В трубке послышался длинный гудок, после чего знакомый голос коротко сказал:
– Да? Я слушаю.
– Оказывается, у нас телепатическая связь, – усмехнулся я. – Я о тебе думал. Ты чувствовала?
– Ну конечно, малыш, – ответила мне Лиза. – Я даже знаю, о чем ты думал. О том, чтобы меня убить. Но перед этим изнасиловать. Я права?
– Во всяком случае, от истины ты недалека. Чем обязан?
– Зачем же так официально? Может, сперва расскажешь мне, как ты поживаешь?
– Все великолепно, как всегда. У тебя такой странный голос. Наверное, ты приготовила мне сюрприз? Хочешь сообщить мне какую-нибудь приятную новость? Ты решила выйти замуж и оставить меня в покое?
– Нет, замуж я пока не собираюсь, – сказала Лиза, рассмеявшись. – А сюрприз я приготовила, но будет ли он приятным для тебя? Может, сказать тебе, что я беременна?
– Это плохая шутка, – предупредил я.
– Ну хорошо, – смилостивилась Лиза. – В общем, мой милый мальчик, я решила послать все к чертям…
– Вот это действительно отличная новость! – не удержался я от иронии.
– … и оставить дом твоего папочки, – продолжила моя собеседница таким тоном, будто я ее
