…Погода была великолепна. Светило солнце, и после трех дней добровольного заточения дома каждая клеточка моего тела жаждала тепла и свежего воздуха. Оставив прохладный офис мастера, я надел очки и с деловитым видом побрел вперед, разглядывая витрины магазинов и людей на улицах.
Минут через тридцать я набрел на книжный магазин и, по своему обыкновению, застряв там на целую вечность, с улыбкой получившего подарки ребенка вынес оттуда светло-зеленый пакет с несколькими новинками. После этого я купил небольшую бутылку сока и, усевшись в парке, принялся за одну из купленных книг.
– Привезли мебель, – пояснила хозяйка, прикуривая от зажженной мной спички. – Ужасный бардак. Сбиваюсь с ног. Как ты, гаденыш? Я давно тебя не видела.
– Дела? Смотря в каком плане…
– У тебя есть дурацкая привычка все усложнять.
– Лианна здесь?
– Она собирается уезжать. Можешь заскочить к ней ненадолго.
Я повернулся и пошел по направлению к лестнице, но мадам заговорила снова.
– Но только после того, как мы закончим разговор. И не поворачивайся спиной к даме, сукин сын!
– Но ты ведь сказала, что занята!
– Если ты хочешь, чтобы тебя отпоили коньяком, лучше говорить прямо. И не надо мне этих спектаклей а-ля «я никому не нужен».
– Если что-то понадобится, дорогая – я у себя.
…Я не нуждался в том, чтобы меня отпаивали коньяком, но принял предложение мадам. Мы сидели на ее балконе и смотрели на город.
– Ты наломал слишком много дров, – нарушила тишину она. – Тебе впору ставить у себя дома камин.
– Дело в том, что я совершенно запутался со всем этим. То есть… я не могу сказать, что остался равнодушным к тому, что мне сказала Надья. Я, конечно, могу сыграть все, что угодно. И могу сделать какое угодно лицо. Я вообще хороший актер. Наверное, даже слишком хороший. Но это совсем не значит, что я чувствую то же самое.
– Думаю, ты понимаешь, что ты – центр всего этого, гаденыш?
– Думаю, ты понимаешь, что я и понятия не имею, что мне делать?
