— Ничего. На этот раз ничего. Просто меня вызывают по делу. И срочно. Извини меня, Мартин.
— Само собой, — сказал я. — Ну я пошел. Я намерен сам заняться розысками Люси Лунде.
Я поехал в Норвежскую оперу. Большинство артистов не слышали о Люси Лунде, кое-кто все же слышал, несколько человек ее помнили, но те, кто помнил, не видали ее с тех самых пор, как она — более двух лет назад — вышла замуж. Вдобавок полиция уже побывала в Норвежской опере.
Я заехал в правление Общества любителей поэзии — хотел увидеть тех двух унылых лириков и автора детективных романов. Оба лирика были на службе в редакциях своих газет. Один писал статью о сбыте яиц в канун пасхи, другой — отчет о заседании стортинга. Они уныло молчали. Ни один из них не видел фру Люси Лунде. Автора детективных романов я застал еще в постели. Редкие волосы прядями свисали ему на лоб, и вообще он с трудом продрал глаза. Потом накинул халат и побрел в кухню за бутылкой пива. Люси Лунде он не видел.
Я пообедал в Театральном кафе. Мне казалось, что название подходит к случаю.
Потом я медленно поехал по городу, высматривая, не покажется ли где белокурая головка Люси Лунде, — я знал, что с той же целью по улицам разъезжают сейчас все полицейские машины.
А что, если я найду ее первым…
Изредка на улице мелькала белокурая женская головка, и каждый раз я вздрагивал. Вздрагивал дважды. Сначала, когда думал, что это Люси, и потом, когда наезжал на ближайшую машину. Полицейские, конечно, ни на кого не наезжали. У них один человек вел машину, а другой высматривал белокурую голову.
Но я не нашел Люси.
Стемнело. На улицах зажглись фонари, замерцали рекламные вывески.
В Студенческом парке стало людно, зажглись прожекторы, подсвечивающие фасад Национального театра. Интересно, что у них там идет? Я не был в театре больше года. Ах да, вспомнил, в газете было написано — «Строитель Сольнес». Между прочим, строитель Сольнес упал с башни.
Если только я найду Люси, я… Что я?.. Не знаю. «Если только я сдам экзамен по математике, доцент Бакке, после каникул вызубрю литературу. Честное слово…»
Но Люси — не экзамен по математике, Я не знал, что мне делать. Не мог же я всю ночь разъезжать по городу, высматривая, не мелькнет ли где белокурая женская головка. К тому же Люси могла набросить на голову платок. Последнее соображение меня доконало.
Делать нечего — надо ехать домой и, кстати, переодеться в костюм полегче. В воздухе уже чувствовалась весна.
Я медленно поднялся по ступенькам на пятый этаж. Чем медленнее я буду идти, тем дольше протяну время.
Я извлек из кармана жидкую связку ключей, У меня было всего три ключа. Один от школы в Брискебю — от мирной и такой далекой теперь школы. Один от дома полковника Лунде и один от моей собственной квартиры на Хавсфьордсгате.
Я вставил ключ в замочную скважину и отпер дверь. Потом вошел в прихожую и захлопнул входную дверь за собой. Потом зажег свет. Если сначала зайти на кухню и выпить пиво, а уж после переодеться, можно еще протянуть время.
Я прошел через холл в кухню. По пути я всюду зажигал свет.
У окна, за которым уже сгустился вечерний сумрак, стоял кухонный стол. По обе стороны стола — два стула. Мне казалось, что я всегда ставлю их рядом у длинной стороны стола. Выходит, не всегда.
Один из стульев стоял немного вкось.
«Кто ел из моей тарелки?» — спросил медведь.
Я вошел в гостиную и зажег свет.
