слезами после того, как пережила нечто, настолько совершенное и мощное, каким и был этот спектакль. Это было именно то, чем был театр — своего рода переживанием. Мы никогда не смогли бы снова воссоздать это. Только люди, собравшиеся здесь сегодня вечером, могли знать, каким он был.
Театр может быть только раз в жизни... всегда.
Казалось, будто сошлись звезды, потому что внезапно так много вещей в моей жизни стали очевидными. То, что до сих пор ускользало от меня, встало на свои места. Все обрело смысл, и я не могла дождаться, чтобы увидеть Гаррика. Когда мы покинули сцену после финального поклона, за кулисами все зашумели. В коридоре, между дверью на сцену и гримерками, выстроились друзья и семьи. Эрик тоже там был, улыбающийся нам и гордый за поставленный спектакль. Я первой обняла его, благодарная за то, что он дал мне этот шанс и что в ту первую неделю, когда я отвратительно справлялась, не выгнал меня.
— Лучшая работа, которую я когда-либо видел у тебя, Блисс. Ты должна гордиться.
Я гордилась, Боже, я гордилась. У меня на лице расплылась улыбка.
Позади него стоял Гаррик, и, хотя это было рискованно, я обняла и его тоже. Он удерживал меня не долго, достаточно для того, чтобы лишь прошептать мне на ухо: «Превосходно».
А потом я слилась с толпой.
Я была скользкой от пота, а платье казалось таким тяжелым, словно на мне висел другой человек, но я наслаждалась изливавшимися на меня объятиями и поздравлениями.
А когда вернулась в гримерную...
Я танцевала.
Мы все танцевали. Келси врубила свой Айпод, и мы праздновали, стягивая костюмы слой за слоем. Наша гримерная была заполнена цветами, которые своим ароматом перебивали запах пота. Убрав костюмы и надев свою одежду, сняв грим и нанеся обычный макияж, мы решили перенести вечеринку в другое место. Мы направлялись в «СайдБар» — единственный бар недалеко от кампуса, куда допускались те, кому еще нет двадцати одного. А это было обязательным условием, когда собирался весь актерский состав.
Выйдя из гримерной, я удивилась, обнаружив ждущего за дверью Кейда. Он подошел ко мне.
— Эй, можно я поеду с тобой в «СайдБар»?
Это было удивительно, но, безусловно, приятно.
— Было бы здорово, но я планировала уехать пораньше. Сильно устала, — ответила я ему.
— Ох, — он кивнул головой. — Ну, тогда ты не возражаешь, если я доеду с тобой, а потом найду кого-нибудь другого, чтобы добраться до дома?
— Конечно, без проблем.
К машине мы шли молча, и я позвякивала ключами, чтобы заполнить тишину звуком. Заведя мотор, я тут же убавила громкость радио.
— Ну, как дела, Кейд?
Он возился с ремнем безопасности. Нервничая. Кейд не ответил на мой вопрос, а вместо этого спросил:
— Как дела с Гарриком?
Нахмурившись, я выехала со стоянки, краем глаза наблюдая за ним.
— А что?
— Извини. Разве это странно? Я не хотел, чтобы это выглядело странным, я просто пытался быть дружелюбным.
Казалось, ему было неловко. И как мы докатились до такого?
— Это не странно, Кейд. Прости. Я просто... немного осторожничаю, вот и все, — объяснила я. — Вообще-то, все отлично.
Он кивнул.
— Хорошо. Это хорошо.
Проведя столько времени с Гарриком, я и забыла, каково это иметь дело с парнями, которые просто не говорят того, что думают.
— Просто скажи, о чем ты хочешь поговорить, Кейд. Что бы это ни было, все нормально.
