Я ахаю и шепчу:
– Пожалуйста, не искушай меня, я даже не буду рассматривать сопротивление тебе.
Я слышу кашель, а потом слышу, как громко прочищают горло.
Черт.
Я отодвигаюсь немного от Дилана и чувствую, как мое лицо горит. Шерман и Кэрри стоят рядом с веселыми выражениями на лицах.
– Мы добрались до улицы, чтобы поймать такси, когда поняли, что вас с нами нет, – говорит она.
Шерман смеется, потом говорит:
– Вы потерялись по пути, ребята?
– Да, – говорит Дилан скучающим голосом. – Потерялись.
– Идемте, голубки, – говорит Кэрри. – И кстати… ничего себе.
Теперь я точно краснею и закрываю лицо руками, а Дилан говорит:
– Как мило.
На лице Кэрри усмешка, и она говорит:
– Думаю, моя сестра достаточна мила к тебе, к нам обоим, спасибо.
Шерман громко смеется, затем она, а после этого земля уходит из-под моих ног, потому что они с Шерманом дают друг другу пять.
– Хорошо, – говорю я. – Мой мир действительно странный.
Дилан усмехается. – Знаешь, я всегда думал, что Шерман был пришельцем с Марса, он так чудовищно высок. Но он хорошо смотрится рядом с ней. Словно они два страуса.
Я хихикаю, мы беремся за руки и идем за ними. Было бы смешно и очень странно, если бы Кэрри и Шерман сошлись, учитывая ее историю. Но эти двое болтали, пока шли вместе, словно знали друг друга много лет.
На Бродвее мы останавливаем такси. Келли и Джоэль планируются встретить нас на вечеринке, и я не могу дождаться, чтобы представить их Кэрри и Шерману. Это странно: словно я состою из сегментов, различных частей моей жизни. Я и Дилан. Моя семья. И я с Келли. И впервые за все время они соберутся вместе в одном месте. Это по-странному волнующе.
Ближе к полуночи мы достигаем квартиры Роберта Майера на Верхнем Уэст-Сайде. Роберт, мягко говоря, неприлично богат. Его отец и мой – друзья, они намекнули мне, что я должна наброситься на него. Мне
