Где Алекс? Я задавался вопросом: забрали ли ее в больницу на осмотр, или ее допрашивала полиция? Я не хотел, чтобы она проходила через дополнительные испытания больше, чем ей пришлось пройти сегодня вечером.
За исключением того, что я думал, буду последним, кто нанесет удар.
На мгновение я впал в раздумья. Мы любим друга. Вне всяких сомнений. Сможет ли любовь пройти через это? Сможем ли мы преодолеть все проблемы, которые у нас были? Сможет ли любовь исцелить мое израненное сердце, разум и душу?
Да, правильно. Вряд ли.
Надеюсь, я не задержусь тут надолго. Как бы безумно это не звучало, у меня было в банке около тридцати тысяч долларов. Год опасных беспошлинных выплат, плюс пехотный бонус. Все мои зарплаты за год, оставленные в банке, практически нетронутые. Мне ничего не нужно было в Афганистане, ничего не нужно было в больнице. Когда я вернулся домой, мама настояла, чтобы я оставил деньги, не тратил их ни на что, хотя у меня было желание купить машину. Так или иначе, я не могу использовать ее здесь. Так что, деньги лежали и накапливались, теперь, в конечном итоге, я собирался использовать их, чтобы выбраться из тюрьмы. Если они позволят мне внести залог. Если будет способ добраться до денег.
Печальное то, что если бы мне дали сделать телефонный звонок, который по слухам был моим правом, мне некому было звонить. Шерману, возможно, но я не знал, как ему дозвониться. И если я позвоню ему, он, вероятно, будет с Кэрри и Алекс. А я не хотел впутывать их в это. Не больше, чем уже впутал.
Мои глаза наполняются слезами, и я отворачиваюсь от других мужчин в камере.
Слезы из-за того, что я буду скучать по ней. Слезы из-за того, что, хотя я знал, что поступаю правильно, это снова разобьет мне сердце. И я знал, что то же самое произойдет с ней.
Было бы лучше, если бы Робертс жил. Это должен был быть я.
Я закрываю глаза и представляю ее длинные, пышные каштановые волосы, ее насыщенные зеленые глаза, изгиб ее губ, щек и шеи, ее вкусные духи и громкий, настоящий смех. И я подумал, что если бы мне пришлось жить без нее, не думаю, что вообще хотел бы жить.
Теперь моя очередь
(Алекс)
– Мы поедем с ней, – говорит Кэрри полиции. – Она не поедет с вами одна в больницу. Я ее сестра, а Келли – ее лучшая подруга.
Полицейский выглядел нервным, но все же согласился. Кэрри повернулась к Шерману.
– Рей... ты берешь Джоэля, и вы зайдете в полицейский участок, и узнаете что-нибудь о Дилане. Позвони мне, когда узнаешь что-нибудь?
Шерман кивает, доставая свой телефон.
– Дай мне свой номер, – говорит он.
