Я сглатываю и шепчу: – Мы спорили, и он... он ударил стену.
– Господи, говорит Кэмпбелл. – Он ударил стену достаточно сильно, чтобы повредить собственную руку?
Я киваю. – Это не то, чем кажется.
– Ты должна быть благодарна, что он не ударил тебя, малышка.
– Дилан никогда так не сделал бы.
– Послушайте, мисс Томпсон. Хорошо, я понял. Я сам служил в Ираке. Но позвольте сказать вам, когда кто-то подсаживается на наркотики и зол, иногда они не могут различить стены, которые бьют, и девушек, которых бьют. Вам нужно прекратить защищать его и побеспокоиться для разнообразия о себе.
– Я не хочу больше с вами разговаривать.
– Я не спрашиваю, хотите ли вы этого, мисс Томпсон.
– Если вам больше нечего мне сказать, вы можете поговорить с моим адвокатом. Дискуссия окончена.
Я встаю и смотрю на них, а потом медленно и спокойно говорю. – То, чего я не понимаю, заключается в следующем. Почти все вопросы, которые вы мне задавали, были с целью обвинить меня, жертву, или Дилана, который защищал меня. Почему вы не задавали вопросов про Рэнди Брюера? Почему вы не заинтересованы в нем? Он насильник! – мой голос поднялся до крика, когда я закончила предложение.
Я поворачиваюсь, открываю дверь и выхожу из кабинета.
– Мы уходим, – говорю я Керри и Келли. – Шерман звонил?
Кэрри кивает. – Он сказал… никакого контакта. Дилан должен явиться на слушание по поводу предъявления обвинения в понедельник, где решиться, назначить ли залог.
Понедельник. Боже, две ночи в тюрьме. Только Бог знает, что происходит там с ним. Это так несправедливо. Я с трудом сглатываю. Нет ничего, чтобы я могла сделать, кроме как стараться изо всех сил помочь ему, когда придет время.
– Тогда давайте пойдем спать. Не возражаете, если мы соберемся вместе, все мы, чтобы понять, если и как мы можем помочь ему?
Кэрри и Келли уставились на меня, раскрыв рты.
– Я не знаю, что мы можем сделать, – говорит Келли.
– Это то, что мы должны понять. Что я знаю то, что он там один, потому что защищал меня. Теперь моя очередь защищать его, и я сделаю, что смогу, с вашей помощью или без нее.
Все выглядят потрепанными. Когда мы собираемся за большим круглым столом в задней части
