– Хорошо, я пойду, внесу залог за него. Вы, ребята, можете подождать в коридоре, это может занять час или два, прежде чем мы, наконец, освободим его.
– Спасибо, – говорю я, и обнимаю его.
– Я должен сказать, – говори он, глядя в основном на меня. – Дилан… не совсем сотрудничал. Он сказал мне катиться к черту.
Я вздыхаю.
– У меня плохое предчувствие, – говорит Шерман. – Мы поговорим с ним. Он сейчас довольно расстроен.
Сможем ли мы уговорить его? Что он скажет, когда выйдет из тюрьмы, об этом поведении. Что он скажет обо мне? О нас?
Я в ужасе. Я выхожу из зала суда, ощущая оцепенение, нахожу себя ходящей по фойе здания суда. Я думаю о вещах, которые мы могли сделать по-другому, уехать в другое место, если бы мы не пошли на вечеринку. Если бы в сентябре снова не встретились. Если бы я не позвонила ему пьяная из моей комнаты в прошлом феврале. Если бы он не беспокоился и не был отправлен в этот патруль. Если бы мы не встретились и не влюбились с самого начала.
Слишком много «если». Многие элементы могли привести к этому, но нет ни одного способа узнать, что привело в «здесь и сейчас». Что я знала: я люблю Дилана Пэриша. И я собираюсь бороться за него.
Я вздыхаю. Ходьба вокруг ничем не поможет. И я, вероятно, свожу остальных с ума. Я подхожу к скамейке, где все сидят, между Шерманом и Келли.
– Так, Шерман... какие у тебя планы? Я знаю, ты приехал навестить Дилана, и все пошло не совсем так, как ты ожидал.
Он зевает, глядя в потолок.
– Не уверен пока, – отвечает он. – Я проведу пару недель с мамой и папой, когда вернусь домой, но мы сведем друг друга с ума. Так что вернусь сюда, думаю, поболтаюсь с Диланом, проверю Колумбийский университет. Но… я собираюсь закончить колледж. Когда-нибудь.
Он наградил меня задумчивым взглядом, затем сказал:
– Я подумывал о Техасе, возможно.
– В самом деле? – спрашиваю я.
– Да. Вроде Райс хороший университет. И я встретил кандидата в доктора наук, который действительно хорошо постарался убедить меня в этом месте.
Я улыбаюсь. – Вы двое действительно нашли общий язык.
