Я пытался разобраться в своей жизни. Пытался разобраться, что случилось с Алекс. Пытался разобраться в «нас».
Единственный вывод, к которому я пришел: Алекс абсолютно права. Я провел три года, избегая разговоров с ней о том, что я действительно чувствую. Я провел три года не открываясь, не говоря ей, что люблю ее, что хочу провести с ней свою жизнь.
Неудивительно, что она не была готова принять меня обратно.
Я был так глубоко в раздумьях, что сначала не услышал стука. У меня во рту была ручка, которую я грыз, привычка, от которой пытаюсь избавиться в течение многих лет, но она возвращается в напряженные моменты.
Стук повторился, и впервые за эти часы я посмотрел вверх, уделяя внимание не только себе.
Я встал, крикнув: «Войдите». И прошлепал босыми ногами по ковру.
Когда я открыл дверь, я с огорчением вздохнул.
Там были два офицера, те же два офицера, которые арестовали меня.
– Мы можем войти? – спросила Альварес. Забавно... сейчас, глядя на нее, я понял, что она отчасти красивая даже в униформе.
– Конечно, – сказал я. Словно я мог остановить их.
Я впустил их в гостиную и сказал:
– Что я могу сделать для вас? Снова арестуете меня? Мне нужно звонить своему адвокату?
Они оба качают головой, Альварес выглядит смущенной. Она довольно быстро подходит к главному.
– Прошлой ночью Рэнди Брюер следил за девушкой с 1050-ой улицы. Соседской девушкой, не студенткой. Он ворвался в ее квартиру и изнасиловал ее. Ее сосед-коп застукал эту сцену.
Я закрываю глаза и бормочу.
– Господи. Она в порядке?
– После изнасилования никто не в порядке, – отвечает Альварес. – Как твоя девушка?
– Мы расстались. Но я даю ей уроки рукопашного боя.
Альварес усмехается.
– Жаль, что вы расстались, но так лучше для нее.
