медленно, осторожно наклоняюсь и целую ее. Ее губы на вкус соленые, соль от слез. Затем наш поцелуй превращается в страстный, голодный, я тяну ее к себе, пока ее руки оборачиваются вокруг моей шеи. В этот момент я бы сделал все что угодно, чтобы остаться здесь навсегда.
Просить их не кусаться
(Алекс)
Когда губы Дилана касаются моих, это похоже на только что взошедшее солнце. Все мое тело отвечает на его, растворяясь в нем. Если бы мы не сидели на крыльце дома моих родителей, я бы разорвала его рубашку прямо на месте. Мы целуемся, кажется, в течение тысячи лет, когда его губы прижимаются к моим, и я открываю рот, только чуть-чуть, затем втягиваю воздух, когда его язык нежно, игриво касается моего.
Затем открывается входная дверь.
Дилан и я прерываем поцелуй, но я не позволю ему уйти, не важно, кто это был.
Джессика слегка приоткрывает дверь и краснеет до корней волос. Я смотрю на нее с огромной улыбкой на лице, и она улыбается в ответ.
– Эм, простите, что прерываю, но мама с папой интересуются: планируешь ли ты возвращаться.
– Мы будем через минуту, – говорю я. – Дай нам еще минуту.
– Хорошо, – говорит она. – Увидимся.
Она закрывает дверь.
– Как много она знает? – спрашивает Дилан.
– Все, – говорит она. – Джессика и Кэрри. Я боюсь, твой выбор времени... ну... давай просто скажем, мы выговорились за ужином. Мои родители знают про Рэнди.
Он кивает. – И... какая реакция?
– Мы работаем над этим. На самом деле... отец извинился. Вроде.
Его губы растягиваются в полуулыбке.
– Трудно представить. Твой отец… грозный.
– Ты готов?
– Да, – говорит он. Он делает глубокий вдох, затем говорит. – Алекс, рядом с тобой я готов на все.
– Тогда… пошли наверх.
Взявшись за руки, мы входим в дом родителей и поднимаемся по лестнице.
Моя семья все еще собрана за столом, еда почти съедена, и в ход пошло уже кофе.
