Спрашивается, зачем сооружать такие «башни», чтобы потом делить их на части? Эта
незатейливая мысль, как ни странно, успокоила ее и даже развеселила. Она сама не заметила, как рука потянулась к блюду.
Сима с аппетитом жевала разобранный на четыре части бутерброд, когда излишне
внимательный взгляд Ильи вернул ее на грешную землю. Она закашлялась и чуть не
опрокинула на стол остатки кофе.
– Что? – спросила она.
– Куда тебя отвезти?
Сима перестала кашлять.
– Я собиралась вызвать такси.
– Не нужно, я тебя отвезу.
– Мне бы не хотелось… – его взгляд стал напряженным, -…доставлять тебе лишние хлопоты.
«Доставлять тебе лишние хлопоты»! По сравнению с теми хлопотами, которые она ему уже
доставила, этот аргумент выглядел весьма сомнительно. Сима прекрасно это понимала, и он
тоже прекрасно это понимал, и от этого ей стало совсем неловко. Она отодвинула чашку и
решительно посмотрела в глаза Илье. Сделать это оказалось непросто, а выдержать его
насмешливо-понимающий взгляд еще тяжелее. Но Сима выдержала и даже не покраснела.
– Отвези меня к моему офису, – сказала она наконец. – У меня назначена встреча со
следователем.
При этих словах лицо Ильи окаменело.
Придется ей сообщить. Лучше пусть она узнает от него, чем от совершенно чужого человека.
Конечно, и он не самый близкий ей человек, но уж точно поближе, чем следователь.
– Сима, я должен тебе кое-что сказать.
Теперь окаменела она. Дальше последует: «Ты только не волнуйся…».
– Ты только не волнуйся. – Илья придвинулся к ней ближе.
Сима молчала, она готовилась к плохим, очень плохим новостям.
– Вадим погиб. В тот же день попал в аварию.
Она смертельно побледнела, даже синяк на щеке утратил свою яркость. На виске быстро-
быстро забилась тонкая жилка, но Илье почудилась тень облегчения в ее широко
распахнутых желтых глазах.
– Ты как? – спросил он осторожно.
– Это все? – Ее длинные пальцы нервно теребили салфетку. – Это все, что ты хотел мне
сказать?
– Все.
Внезапно Сима закрыла глаза и устало откинулась на спинку стула.
– Я знала, – прошептала она совсем тихо.
– Что ты знала?
– Про Вадика, про то, что он разбился. Мне позавчера рассказал следователь.
Северин мысленно застонал. Вот скотина! А ведь обещал. Что ему стоило подождать!
– Я ничего не чувствую. – Сима открыла глаза и посмотрела на Илью потухшим взглядом. –
Мой единственный брат погиб, а я ничего не чувствую. Даже жалости… Понимаешь?
Понимал ли он? Нет, не понимал! Он не понимал, как можно жалеть убийцу. Бедная девочка!
Она еще мучается угрызениями совести…
– Ты не обязана ничего такого чувствовать, – жестко сказал он. – Твой… брат получил по
заслугам.
– Да, – Сима кивнула, отложила измятую салфетку и встала из-за стола. – Наверное, ты прав.
Знаешь, – она оперлась о спинку стула, – я ведь даже почувствовала облегчение, когда…
Когда ты сказал про Вадика. Я ждала новых плохих новостей, а ты просто повторил старые.
Илья молчал. Он не знал, что ответить. Он не пытался ее утешить. Сейчас Сима не
