– Что?! – Нет, это не мама, это я. Мама человек культурный, временами слишком.
– Уж очень кушать хочется, – выдохнул в самое ушко.
– Глеб!
Меня бесцеремонно втолкнули в спальню и закрыли рот поцелуем. Волна слабости, следом волна жара. Потом снова слабость и опять жар.
Сопротивление? Нет, не слышали.
Крик о помощи? Вообще не вариант – рот-то занят.
Руки шефа скользнули под футболку, чтобы устроить не то ревизию, не то диверсию. Вероятнее второе, потому что я без бюстика была, а грудь… в общем, я тогда Марине почти правду сказала – она эрогенная. Вернее сверхэрогенная, когда Глеб трогает.
Пронзительный стон был заглушен новым поцелуем, от которого ноги все-таки подогнулись, а мир закрутился волчком.
– Врушка, – прошептал шеф, поддерживая за талию. Черт, какое-то… знакомое обвинение.
– Только не при маме, – выдохнула я.
– Конечно не при маме, – согласился злодей, в глазах которого уже не всполохи, а расплавленная лава плескалась. – Сейчас супчика поедим и ко мне переместимся.
Да! – возопило сердце. Ну и не только оно…
– Ни за что… – Собственный голос прозвучал незнакомо, хрипло.
– Девочка…
– Розочка, – зачем-то поправила я.
Шеф отстранился, окинул странным, очень пристальным взглядом.
– Ладно, пусть розочка, если тебе так хочется.
– Мне не хочется! – О, черт! Что я несу?! И когда же этот туман из головы выветрится?!
– А… чего хочешь? – спросил Глеб проникновенно.
Новая волна мурашек по коже, но стон сдержать удалось. Воображаемая прорубь слегка отрезвила, поэтому поспешила перевести разговор в иное, безопасное русло:
– Как ты тут оказался?
– Приехал, – ответил инкуб отпуская и… отступая. Блин, ну почему? – Вот, Алину Юрьевну под подъездом встретил. Прикольная она у тебя.
Я поперхнулась вздохом. А мы точно об одной и той же женщине говорим? Нет, мама у меня отличная, но на прикольную не тянет совершенно. Она из разряда прирожденных учителей и неудавшихся диктаторов.
– Я спросил, не знает ли она, где живет некая Крис Новикова, – продолжал брюнет. – Сказал, что коллега, что у тебя на работе температура поднялась и тебя отпустили болеть. А я вот… проведать приехал.
– На каком основании?
– Алина Юрьевна не спрашивала, – отозвался красноглазый. И добавил, предупреждая облегченный вздох: – Она сама догадалась.
Все. Капец. Полный и беспощадный. Ведь это в той, прошлой реальности мама знала и была не против, а в этой точно мозг выест. Кто, что, как… Не женат ли ненароком, в какой должности и вообще. И что мне на это отвечать? В этой, нормальной реальности мама служебный роман точно не одобрит.
– А как ты узнал, что это именно моя… мама?
– Так охрана доложила.
Нет, все-таки тот, предыдущий капец не полным был. А вот этот – он самый!
– Какая охрана? – жалобно пропищала я.
– Обыкновенная.
Если учесть, что видеть нас с мамой вместе могли только вчера – мы в супермаркет ходили, то
