– Ты вернулась потому, что я тебе по-настоящему нравлюсь, – опять-таки шепот, опять-таки в перерывах между покушениями. – И провоцировала меня нарочно…
Вот что на это ответить? Нормальная тридцатилетняя женщина должна сказать «да». Но я-то ненормальная, я-то влюбленная! Поэтому…
– Дорогой, у тебя такая богатая фантазия.
В ответ тихий смех и хрипловатое:
– О! Ты даже не представляешь насколько…
Ну вот что он творит, а? Ну зачем вот так дышать в шею? Зачем покусывать плечи? Зачем выводить этот немыслимый узор вдоль позвоночника? А копчик тут при чем?
– Кри-ис… – продолжал нашептывать инкуб. – Ну скажи, а?
– Ты мне совершенно безразличен.
Финал фразы, увы, перешел в протяжный стон. Просто рука Глеба Игоревича закончила исследовать копчик и прикоснулась к тому, что трогать в общем-то можно, но если без предупреждения, то… короче, провокатор он. Злостный!
– Совсем-совсем безразличен? – не унимался монстр. – И даже когда вот так?
Прикосновение перешло в другую, более глубокую фазу. Фейерверк я не увидела, но расцвеченное звездами небо очень даже. Попыталась отползти – ну так, из принципа. Да только кто ж меня отпустит?
Пользуясь временной неадекватностью и слабостью, которую вызвала волна прокатившегося по телу жара, шеф навалился сверху, раздвинул коленом мои ноги и совершил… ну в общем закономерный и желанный, но все равно подлейший из маневров.
– Так тоже безразличен? – хрипло, явно теряя связь с реальностью, вопросил он. Твердость намерений уже не удивляла – Глеб он весь такой… твердый и целеустремленный.
Я ответила новым неистовым стоном, и этот ответ, судя по всему, был расценен как полная, безоговорочная капитуляция. Марш по случаю победы – уверенный, ритмичный, по-военному жесткий – начался. Да, созерцания салюта точно не избежать. Впрочем, я совру, если скажу, что меня это расстраивает. Никогда не была пацифисткой и уже, видимо, не стану.
Много позже, когда артиллеристы таки устали и откатили свои орудия, а небо обрело естественный, природный цвет, инкуб сжал в объятиях, уткнулся подбородком в мою макушку и сказал:
– Знаешь, в это воскресенье, я проснулся с ощущением какой-то ужасной опустошенности. Как будто сердце вырвали. Весь день слонялся по квартире и все пытался понять – что не так? Но ответа так и не нашел.
Я невольно закусила губу. Да, мне тоже очень плохо было и страшно до чертиков.
– А в понедельник, когда одна неприлично одетая девица ввалилась в мой лифт… Крис, ты даже представить не можешь, что я испытал. Мне показалось, я в центре ядерного взрыва стою. Необъяснимая радость и безумное желание обладать.
Уф… Вот это комплимент. Всем, блин, комплиментам комплимент. Впрочем, чего еще ждать от демона сладострастия?
Хотя лично я ни радости, ни желания обладать не заметила. Актерище!
– Я чуть с ума не сошел, пока до этажа доехали. А потом, когда ты меня обхамила… – Ладно, «комплимент» прощаю. Ибо квиты. – Когда ты меня обхамила, я так… обрадовался.
Шеф замолчал, но, уловив мое удивление, пояснил:
– Ты дала повод для еще одной встречи. Повод заглянуть в аналитический.
Момент, когда на мое лицо наползла ехидная улыбка, я не засекла. Ну да ладно.
– Тиран.
– Что? – переспросил генеральный директор ООО «С.К.Р.».
– Ты не просто так зашел, – беззастенчиво напомнила я. – Ты с заданием явился. И не самым простым, кстати.
– Ладно, розочка. Уличила, – Глеб тоже улыбался, по голосу поняла. – А потом
