Что? Значит, маты и звон посуды, доносившиеся снизу, не почудились? Глеб готовил? Сам?!
От неожиданности распахнула глаза и тут же поймала нарочито суровый взгляд.
– И по какому поводу? – спросила я тихо.
– А нам нужен повод? – вскинув бровь, парировал Глеб.
Черт! Вот почему после этих слов меня охватило ощущение близкого капеца, а?
– Обедать, – скомандовал инкуб. Уголки его губ дрогнули.
Чувство тревоги усилилось, но перечить Глебу не стала. Послушно натянула халатик – один из тех, что через интернет-магазин купила, вложила ладошку в его ладонь и безропотно потопала туда, откуда… тянуло гарью.
Желудок боязливо сжался, попытался убедить, что он не голоден, но кто его спрашивает-то?
Мы спустились по лестнице, миновали просторную гостиную и очутились на кухне. На столе красовались две сервированные тарелки, вазочка с каким-то салатом, бокалы и ведерко, в котором охлаждалась бутылка шампанского. Этикетку я не видела, но готова спорить на деньги, что в ведерке «брют» – Глеб очень быстро просек мою любовь к этому напитку. Просек и запомнил!
Зеленоглазый галантно подвел к столу, не менее галантно отодвинул стул. Я присела на самый краешек, как птичка на жердочку. Просто то, что лежало на тарелке… Мама дорогая! Что он делал с этим мясом?!
Я попыталась спрятать ужас за припущенными ресницами и одновременно закусила щеку, чтобы не захохотать. Черт возьми, от таких обедов не отказываются!
Глеб был одет в те же черные джинсы и футболку, а еще… еще он сиял, как стоваттная лампочка.
– Шампанского? – вопросил инкуб.
Я, разумеется, кивнула.
Когда пенный напиток заполнил бокалы, шеф предложил тост:
– За нас!
И улыбнулся так, что… в общем, я сразу поняла: мясо с угольной коркой – не самое страшное из зол. Меня ждет что-то еще, что-то глобальное.
Легкий перезвон бокалов. Глоток. Ничего.
Глеб вооружился столовыми приборами и принялся за мясо. Кстати, декор в виде располовиненной помидорки-черри и пары листьев салата впечатлил не меньше, чем главное блюдо. Собственно, именно с черри я и начала.
– Хм… – протянул Глеб. – Кажется, подгорело.
Кажется? Он издевается, да?
– А вообще, я же… ну, я в первый раз, – продолжал зеленоглазый. – Мне простительно, правда?
Пришлось мысленно вздохнуть и отрезать кусочек кулинарного шедевра.
– Вкусно, – соврала я. – Совсем чуточку пережарил.
Глеб снова взялся за бокал, но чокались уже без тоста. Потом еще раз и еще.
Где-то на середине отбивной я вошла в состояние – дорогой, это невероятно вкусно, но я уже объелась. Я просто лопну, если съем еще крошку!
Глеб, как ни странно, тоже наелся.
Настала очередь салата.
Там было не так страшно, некоторые ингредиенты даже удалось опознать.
Опять «брют», опять без тоста. Отпив, Глеб покрутил бокал в пальцах, одарил очень долгим, очень пристальным взглядом.
– Золотце, так что насчет твоих слов в логове?
Я смутилась. Вернее, сперва смутилась, а потом догадалась – так вот по какому поводу романтика! Еще вспомнилась реакция Глеба на слово «любимый» – ну тогда, когда меня без чувств с заседания мнимых директоров привезли.
