Она особенная. Я хотел любить ее, но не хотел ни к чему принуждать, не хотел вторгаться туда, куда не следует. Конечно, она возбуждала меня, заставляла мое сердце учащенно биться, а дыхание сбиваться, но… Для меня была важна ее душа, а не тело…
Сев, я взял сверток с марихуаной, подкурил его и затянулся. Я на несколько секунд закрыл глаза и просто наслаждался, чувствуя легкое жжение. Открыв глаза, я посмотрел на Изабеллу и улыбнулся, когда увидел, что она пристально смотрит на меня. Ее взгляд был наполнен тоской и каким-то сильным желанием… Мне было так жаль, что я не знал, чего ей так хотелось, о чем она тосковала. Я так хотел спросить, чего ей хочется, сказать, что я сделаю для нее все. Но…
Я наклонился к ней. Между нами возникло напряжение. Оно было вызвано чем угодно, но только не испугом. Она не боялась меня. Я приблизился к ней настолько, насколько это было возможно, и потихоньку выдохнул дым. Она с наслаждением вдохнула его и закрыла глаза. Она выглядела настолько довольной и расслабленной…
Как же это было красиво…
Она просто сводила меня с ума. Я был так близок, что мог чувствовать аромат апельсинового сока, смешанный с ароматом марихуаны, а также ее мятную зубную пасту. Я хотел лишь одного – поцеловать ее в губы, дышать ее дыханием, почувствовать ее язык…
Мои собственные желания поражали меня. Ведь я никогда не целовался. С другими девушками у меня никогда не возникало желания попробовать эти гребаные поцелуи. Но, в тот момент, я хотел почувствовать ее сочные губы, хотел ощутить настолько ли они мягкие и нежные, какими выглядели. Мне хотелось почувствовать ее вкус, был ли он настолько хорош, как и ее запах…
Но я не мог этого сделать. Сколько бы я этого не хотел, как бы ни тосковал, но, если бы я сделал это сейчас, то я был бы самым последним дерьмом на планете. Всего несколько часов назад я трахал Таню, и теперь я просто не мог вот так подойти и поцеловать Изабеллу. Она заслужила намного больше, чем все это дерьмо, ведь она была абсолютно другой… Я должен был относиться к ней с уважением, показать ей, что я, черт возьми, обожал ее всем своим сердцем. И я не должен позволять гормонам брать надо мной верх.
И, кроме того, какое я имел право подойти и поцеловать ее?
Она фактически уже говорила мне, что для нее лучше смерть, чем то, что кто-то возьмет ее силой. После того, как она призналась в этом, с моей стороны будет полной глупостью и бредом поцеловать ее без ее согласия. Я, конечно, был задницей, но не до такой же степени.
Продолжая наслаждаться сложившейся ситуацией, я быстро провел носом по ее подбородку, а затем прижался щекой к ее щеке. Я почувствовал высокую температуру ее тела и… запах. Она пахла чем-то фруктовым, кажется земляникой. Аромат был таким нежным, легким, поистине женским… У меня тут же возник вопрос, как же она пахла ниже… там… Неужели ее женские соки пахли так же восхитительно, как и все остальное ее тело? Я никогда прежде не пробовал девушку настолько… близко. Проклятье! Как же мне хотелось ее попробовать, всю… полностью, насладиться ею.
Но я должен был во что бы то ни стало избавиться от этих мыслей, потому что все это может привести меня к большим неприятностям.
Все это было слишком серьезно. Я должен был отстраниться от нее, прежде чем позволю себе лишнее и тем самым испугаю ее. Находясь настолько близко к ней, я мог потерять над собой контроль. Я не мог отрицать, что хочу ее, и все это было так сложно…
Вздохнув, я сел, а она так и осталась лежать с закрытыми глазами…
Затем, я встал с кровати и вышел из спальни, прикрыв за собой дверь. Оставляя ее одну, я не чувствовал неудобства. Хотя раньше я и думать не мог, чтобы оставить кого-то в своей спальне. Тем более девушку. Я никогда и никому не доверял своих вещей. Я думаю, доверие может быть только к тем людям, которых любишь. Я не думал, что она может сделать в моей комнате что-то запретное. Да, и если честно, меня это не волновало. Никакие мелочи теперь не имели особого значения.
Я направился в библиотеку. Зайдя внутрь, я щелкнул выключателем. Освещение оказалось таким ярким, что я невольно вздрогнул. Пришлось немного подождать, часто моргая, чтобы глаза привыкли к свету. Подойдя к книжным полкам, я стал читать названия книг, стоящих на них. Я редко входил сюда. У
