очень любил зефир, поскольку он был слишком мягким, но это было единственной вещью в доме, которую мы могли съесть на завтрак. В общем я был голоден. Я знал, что Эммет проклинает меня. Я видел какими глазами он на меня смотрел. Ведь я вылил себе все оставшееся молоко, и он был вынужден есть хлопья сухими.
Джаспер зашел в комнату, шлепнулся на кушетку рядом со мной, и я едва не опрокинул свою тарелку с хлопьями. Я пристально посмотрел на него, вопросительно подняв вверх бровь, а он даже не обратил на это никакого внимания.
Эммет раздраженно встал и буквально метнулся на кухню. Я услышал хлопок дверцы – он выбрасывал свой «Lucky Charms», видимо, разочаровавшись в его вкусе. Я хихикнул, набирая очередную ложку с хлопьями и отправляя ее себе в рот.
– Она слишком молода, – спокойно произнес Джаспер.
Я не взглянул на него и не стал переспрашивать, о ком он говорит. Я и так прекрасно знал, кого он имел в виду. Я знал, что возраст Изабеллы вызывает некоторое беспокойство у Джаспера. Меня это тоже немного волновало, но частые разговоры об этом надоедали.
– Так, какого же она возраста? – спросил я беспечно, будучи уверен, что Джаспер знает ответ на этот вопрос.
– Отец купил ее в день, когда ей исполнилось шестнадцать, – сказал он, и в его голосе читалось недовольство.
Вздохнув, я кивнул. Все как я и думал. Я был уверен, что она младше меня.
Эммет вернулся в комнату, в его руке был бутерброд. Это зрелище заставило нас засмеяться. Поев, я пошел на кухню выбросить остатки зефира.
Взглянув на часы, я направился к лестнице. Быстро поднявшись, я зашел в свою комнату и начал искать сумку с книгами. В комнате был чертовский беспорядок, она срочно нуждалась в уборке, но у меня не хватало сил на это. Я, наконец, нашел сумку в углу комнаты. Покидав в нее книги со стола, я еще раз оглядел комнату, проверяя, не забыл ли чего-нибудь, и вышел за дверь.
Дверь напротив неожиданно для меня открылась, и из комнаты вышла Изабелла. Ее глаза расширились от удивления. Она смотрела мимо меня в приоткрытую дверь моей спальни. Я уже почти почувствовал себя неловко, но быстро выкинул эти гребаные мысли из головы.
– Я знаю, там такой гребаный беспорядок, – сказал я, хихикнув.
Она покраснела и снова опустила глаза в пол.
– Извините, сэр, – сказала она мягко. – Я не хотела смотреть.
Я простонал.
– Ты не должна извиняться. Дверь была приоткрыта, нельзя было это не увидеть.
Кивнув, она улыбнулась и посмотрела на меня. Я тоже взглянул ей в глаза, и тут произошло то, что очень меня поразило – она не отвела взгляд, как прежде. Она тоже стояла и смотрела на меня. Это было так…странно. Мы оба стояли, молча, не двигаясь, и просто смотрели друг на друга. Теперь уже мне стало неловко, и я отвел взгляд.
Внезапно зазвонил мой телефон. От неожиданности я вздрогнул и стал проклинать звонившего мне в столь неподходящий момент. Я посмотрел на экран и простонал. Но еще больше я расстроился, вернее, даже пришел в недоумение, когда, подняв глаза, увидел, что Изабелла ушла.
Вернувшись к телефону, который все еще продолжал звонить, я нажал кнопку «приема» и ответил.
– Ты, что-то хотела, Джессика?
Вздохнув, я повесил сумку на плечо, закрыл дверь в спальню и пошел к лестнице.
– Доброе утро, Эдвард! – сказала она.
– Да, доброе утро, – пробормотал я. – Что ты хотела, Джессика?
Она наигранно вздохнула, а я закатил глаза.
– Может, ты подвезешь меня в школу? – спросила она. Ее голос стал таким приторно сладким, что я невольно поежился.
