две ноги и туловище. Глядишь, к утру и выпутаюсь! Кстати, интересно, сколько сейчас времени?
Через плотные ткани, укрывавшие повозку, свет не проходил, и казалось, что на улице все еще темно. Дождь тоже все еще шел, сопровождаемый заунывными завываниями ветра… Похоже, что еще даже не рассвело. И чего я тогда проснулась?
Прислушалась к себе. Естественные утренние потребности не требовали своего внимания, значит, не поэтому, тогда что? Я сосредоточилась на ощущениях, вслушиваясь в окружающий мир. Нет, сквозь ветер ничего не слышно, но внутри начало что-то нарастать. Тревога?
Закусив губу, попыталась расслабиться. Закрыла глаза, запустила руку в волосы Раса… а они у него мягкие… прижалась к теплому телу… Кажется, я снова задремала, пока вдруг, внезапно, словно как от удара, глаза сами собой не открылись. Вот теперь мне стало, действительно, не хорошо. Сердце глухо стучало наперебой, на лбу выступила испарина.
Я никогда не относила себя к людям, обладающим хорошей интуицией, но сейчас я уверовала в ее существование. Мне было страшно. Осторожно пошевелилась с твердым намереньем выбраться. Наверно, я все-таки уснула на какое-то время, потому как Рас теперь лежал на боку, обнимая меня со спины. Что ж так даже проще…
— Куда собралась? — тихий шепот, и легкое дыхание коснулось щеки, вызывая толпы мурашек.
— Пусти…
— А если я не хочу тебя отпускать? — теперь губы Раса практически касались щеки.
— Не хочешь? — мой голос дрогнул. Боже, какие мы все женщины одинаковые и наивные… Вот скажет нам кто-то, что мы нужны, и все! Можно брать тепленькой. Вот и чувствую, как начала растекаться…
— Конечно… ночь на дворе, там дождь… вернешься грязная, мокрая и холодная… еще и греться ко мне полезешь, — закончила эта скотина.
— Да ты! — я зашипела, чувствуя всем телом его тихий смех.
— Тише, ты же не хочешь Хаса разбудить?
— Отпусти меня! — потребовала, безуспешно пытаясь выбраться.
— Нет. Нечего тебе там делать, — отрезал он.
— Рас, мне надо!
— До утра не дотерпишь? — помолчав, спросил он.
— Нет!
— Ладно, только от повозки не отходи, — и он отпустил меня.
Мне сразу же стало холодно, но я мужественно поползла вперед. Откинув полог, я чуть было позорно не вернулась обратно. Мне в лицо полетели холодные капли, попадая за шиворот, ветер тут же залез под одежду… одним словом — неприятно!
Спрыгнув, я сделала пару шагов от телеги. Все-таки, меня немного смущало делать свои дела, так сказать, прямо под «кроватью». Воспитание… его!
— Нэя, я же сказал, не отходить! — шепотом рявкнул за моей спиной Рас. Обернувшись, я увидела, как он по плечи высунулся из-под навеса. Сдвинув брови, он кивнул на угол кибитки. Пришлось послушаться… хотя было стыдно.
Вернувшись в повозку, скинула сапоги и поползла на место. От холода меня немного потрясывало, и я никак не могла успокоиться. Внезапно меня обняли сильные руки, прижимая к теплому телу.
— Ну вот, говорил же, промокнешь, продрогнешь… — зашептал Рас, растирая меня руками, — и чего тебе не спалось? — он наклонил голову, заглядывая в глаза. Его лицо было так близко, что стоило сделать только одно движение, и наши губы соприкоснулись. Я невольно облизалась, а перед глазами предстала картинка, как он склоняет голову еще ниже… Видимо, что-то отразилось в глазах или Рас каким-то своим особым чутьем почувствовал, но он вдруг что-то прорычал и… и исполнил мою фантазию! Его губы были сухими, обветренными и горячими. Он мягко провел своими губами по моим, ласкающее движение, не агрессивное, не напористое… Следом скользнул язык, и я, не сдержавшись, приоткрыла губы, пропуская его внутрь… Господи! Я никогда не любила целоваться, никогда не чувствовала ничего «такого» и искренне
