притягательное. А я пока представить не могу, что может быть более притягательным, чем поиск и месть слабой женщине за то, что она им отпор дала и из их же оружия ранила. Не-е-е, если бы один был, то еще может быть, а теперь они землю рыть будут, но не забудут...
– Здесь ты в безопасности...
– Я не могу сидеть дома безвылазно...
– А никто и не требует этого, но здесь вас никто не найдет. Увидят сгоревшие дома и...
– Уф-ф-ф, а я еще неделю назад хотела попробовать очистить тот участок. Хотела помагичить и в землю все зарыть...
– Значит, тебя Триединый уберег, а сейчас это тебе же защитой будет, да и нам тоже...
– У вас же своя дорога?
– Мы ее сегодня с мужиками возле трассы завалили сухостоем и валежником. Очень постарались, чтобы все пути в нашу сторону замаскировать и следы замести, чтобы было похоже, на непроходимый лес... даже асфальт вскрыли и несколько десятков метров убрали. Зина своей магией помогла.
– Зина?
– Они с Серегой Серым съехались, Кир, теперь она добрая и приветливая и... удовлетворенная. И не забудь, у нее две девки растут, и неприятности с бандюками не нужны. Ты прости ее, у нее мужа пару лет назад в драке полиморф загрыз... лис. Вот она на Лизоньку и взъелась как увидела. Не со зла она...
– Да ладно, забыли уже...
– Может и так, но ты последнее время совсем отдалилась от нас. С работы сразу домой...
– Михалыч, да у меня дома работы непочатый край, зимой болтать будем...
– Кирюш, теперь ты первая преграда, если кто сюда сунется...
– Это я уже поняла, Михалыч, но у меня высокий забор и крепкий дом, не зря же Сава постарался.
– Это да, Кирюш, но если что... Рация должна быть при тебе все время. Мы все придем на помощь...
– Ты уверен, Михалыч, что кто-то захочет вступаться и рисковать своими жизнями за двух оборотней?
– Кир не выводи меня... вы свои, а ты лишь четвертинка на половинку...
– Да, Михалыч, представь, как мне не повезло в жизни. Свои оборотнем считают и нос воротят, а оборотни на троих хотели разделить и подстилкой сделать, ведь только на это магичка и годится. Женщину-полиморфа они бы делить не стали... Даже если лишь охотничий инстинкт включился.
– Ошибаешься, девочка! Полиморф-охотник с любой так поступит, и лишь почувствовав себя защитником, умрет, но никому не отдаст. Если первую зависимость раньше снимали, пользуясь различными психологическими методиками, то вторая – на всю жизнь и не излечима. Думаешь, почему они такие отстраненные и нелюдимые...
– Михалыч, а ты откуда ...
– Оттуда! Мне двести семьдесят лет, девочка, я слишком много знаю и видел...
– Сколько?
– Да! Да! Так что учись, пока жив...
– Знаешь Михалыч, я когда увидела тебя живым пару месяцев назад, чуть не расплакалась от счастья и облегчения. Просто в тот момент я поняла, что хоть что-то осталось привычным и надежным.
– Я рад, Кирюш! Вы с Лизаветой мне как родные... А сейчас может угостишь вкусненьким, – он кинул головой в сторону двери, – а то чья-то хитренькая мордочка уже минут пять высовывается из дверей, подслушивая...
Он обнял меня за плечи, и мы пошли в дом. Старый хавшик даже проявил тактичность и не стал пропускать меня вперед, а прошел в дом первым, чтобы не смотреть на мою голую попу в разорванных штанах.
Я же, почувствовав ветерок в причинном месте, уже в тысячный раз за последний час возблагодарила бога за то, что уберег от окончательного насилия. Можно сказать, отделалась легким
