- Поцелуй меня, я очень скучаю, - прошу.
А она улыбается и отрицательно качает головой, гладит мои щеки, - я снова начал бриться ряди этих прикосновений, хотя и не чувствую их. Каждый раз, закрывая глаза, надеюсь, что она снова придет, вместе с тем понимаю, что ее больше нет.
- Как ты спал, сынок? - спрашивает меня мать, поглаживая по руке. Мы сидим на диванчике, расположенном около лестницы первого этажа. Знаю, что отец разговаривает с врачами в другом крыле больницы. Когда он появляется, я, неспособный вынести разочарования в его глазах, сразу ретируюсь в палату, поэтому отец предпочитает последнее время ждать мать снаружи.
- Хорошо, - говорю ей, не поднимая глаз. Хочется курить и пить одновременно. Взгляд падает на черную объемную сумку на ее коленях, и мама, чувствуя мою потребность, достает оттуда бутылку с водой, протягивает мне. Надеясь, что это яд - жадно отпиваю.
- Олежка, ты обещал, что подготовишься к сегодняшней встрече. Помнишь, мы хотели поговорить об Але?
"Скажи, что это ты ее убил"
- Я ее убил, - послушно повторяю.
- Нет, Олег, ты ее не убивал.
"Она врет".
- Ты врешь.
- Я не лгу, сынок.
- Тогда где она?
- Она придет, как только ты будешь готов ее увидеть. Как только тебе станет легче.
"Скажи, что ты ненавидишь ее за то, что она тебе лжет. Скажи, что ты мечтаешь о ее смерти". И мне хочется произнести именно эти слова, но я поступаю иначе.
- У нас же был план, - говорю я, поздно понимая, что вслух. Виновато хмурюсь.
- Какой план? - переспрашивает мать.
- Я хочу домой, мам, - внезапно обнимаю ее, чтобы отвести подозрения, - мне кажется, я готов вернуться домой.
- Я не позволю тебе пока жить в одиночестве.
- Знаю, я буду жить у вас с папой, если вы не против. Будете ставить мне уколы.
- Больше никаких пропущенных таблеток.
- Договорились.
- Хорошо, я поговорю с отцом.
- Спасибо, - произношу уже шепотом, улыбаясь.
Прошло достаточно времени, чтобы я успел осознать и прочувствовать последствия своего поступка. Я давно уже не кричу, не рву на себе волосы и не пытаюсь пробить головой стены. Как бы глубока не была моя печаль, как бы я не страдал, прокручивая в голове снова и снова детали убийства, вспоминая бледное Алино лицо, когда она просила освобождения, - все это никогда не вернет мне ее, а лишь провоцирует новую боль и тоску, которые я любовно взращиваю, как единственный мостик к самому дорогому для меня человеку. В конце концов, я понял, что мне нужно делать. Если бы я покончил с собой раньше, Аля была бы сейчас жива. В больнице у меня нет возможности последовать за ней, зато на свободе их будет море.
Мне просто нужно доказать родителям, что я в порядке. Сделать вид, что я верю их лжи о том, что Аля все еще жива и здорова, что она спрашивает обо мне. И когда они заберут меня отсюда, я в первый же вечер и сделаю все правильно. Так, чтобы никто не успел помешать моим планам.
***
