как дернулась назад ее голова. - Обокрасть нас хочешь?! Ах ты, маленькая воровка!..
Она застыла недвижимо, даже не шелохнулась, смиренно принимая его жестокие слова и грубые захваты, но вдруг ее голова резко дернулась, она посмотрела на него. Прямо в глаза, пристально, прямо.
И тут он понял, ощутил, что что-то вдруг, молниеносно изменилось.
Он резко остыл, тяжело дыша и глядя в ее лицо, бледное, с красными, сонными глазами, и, уставившись на дрожащие сильной дрожью губы маленькой девочки, нервно сглотнул.
Сердце бешено барабанило в горле, а надломленная тупая боль образовывала зияющую дыру в груди.
Захват его рук ослаб, он почти выпустил ее из онемевших вмиг пальцев, и все смотрел на ее личико, на подрагивающие ресницы, на широко раскрытые глаза, на приоткрытые губы. Ее испуг, ее страх, ее обиду... Он все ощутил на себе. Словно в него вонзили все эти чувства, обнажая его перед ними.
И он испугался своего поведения, глядя в горящие незнакомым ему блеском глаза.
Всего мгновение. Ничтожное и ледяное мгновение. Казалось, оно длилось бесконечно.
Сначала застывшая в его руках бесчувственной игрушкой, Даша уже в следующий миг забилась, стала сопротивляться, не раздумывая, как разъяренная, дикая кошка, бросилась на Антона и, вцепившись ему в волосы, принялась отчаянно рвать их на себя. Она дергала его, ногтями впивалась в кожу лица и царапая ее до появления первых капель крови. Царапалась, брыкалась, вопила, била его кулачками, пыталась задеть кожу зубами и снова впилась в его волосы и щеки.
Ошеломленный, он пытался скинуть ее с себя, отцепить крепкие маленькие ручонки от своего тела, но девочка, словно срослась с ним. Ногами она оплела его за талию, повиснув на ней намертво, а ногти ее продолжали отчаянно полосовать его лицо, щеки и виски. Под ногтями появилась кожа, горячая, липкая кровь текла по ее рукам так же, как и по его лицу, но она продолжала неистово бороться.
Антон взвыл от боли и, схватив ее за волосы, потянул их на себя. Девочка даже не дернулась, продолжая разъяренно царапать его лицо и истерично биться в крепких руках.
- Безумная! Идиотка! Отцепись от меня! - закричал парень, борясь с девочкой и пятясь назад.
Со стола упала ваза с фруктами, яблоки покатились по полу, две чашки с недопитым чаем опрокинулись, разливая желтоватую жидкость, с кухонных полок посыпались банки с крупами, сахарница и салатница с пронзительным бьющимся звуком разбились о пол, разлетевшись на осколки.
Антон подскочил на ноги, Даша, повиснув на нем, вцепилась в его тело мертвой хваткой. Шатаясь, он ударился о стену и, стараясь оторвать от себя обезумевшую девочку, хватал ее за спину и волосы.
- Отпусти меня! - орал он бешено. - Отпусти меня, идиотка!
Где-то вспыхнула яркая вспышка света. Послышались голоса и быстрые шаги в сторону кухни.
- Антон!? - это отец, взволнованный голос, почти кричит.
- Что там случилось?.. - это Тамара Ивановна, обеспокоенно, нервно.
- Он на кухне...
- Сумасшедшая! Отпусти меня, зараза! - кричал Антон, чувствуя на губах и языке солоноватый привкус собственной крови, стекающей от висков по щекам к подбородку. - Тварь такая, отпусти!
- Я не воровка! - закричала девочка, вцепившись теперь ногтями в майку на его
