малышки.
- Да... - тихо подтвердил он, подойдя к Даше и тронув ее за плечо.
Даша сглотнула и покрасневшими глазами взглянула на него, сдерживая слезы.
- Давайте "скорую" вызовем, - тихо и немного смущенно попросила она мужчину, глядя на него снизу вверх глазами, в уголках которых уже блестели слезы. - Они помогут... Они... должны...
Олег лишь покачал головой, зажмурившись и крепче стиснув ее маленькое плечо. Посмотрел на Тамару Ивановну, словно переговариваясь с ней взглядами, и, не глядя на Дашу, вымолвил:
- Иди-ка отдохни, солнышко, - опустил голову вниз, - я с ней посижу.
Она не хотела уходить, Олег это видел. Она еще несколько мгновений боролась с собой, с желанием остаться с ней, этой женщиной, которая стала ей так дорога, а потом сдалась. Профессор Вересов попросил ее выйти, и она сделала то, о чем он просил. Она ушла. Медленно соскользнула с высокого стула, который специально подставила ближе к дивану, где лежала больная женщина, бросила взволнованный взгляд на Тамару Ивановну, затуманенными глазами смотревшую на нее, наклонилась и взяла женщину за руку.
- Я не надолго отойду, - клятвенно проговорила она. - Честно, честно. Я немного поучу уроки и приду. А то нам много задали по математике... - она подняла глаза вверх и, встретившись с помутневшим от слез взглядом дяди Олега, произнесла: - Можно я потом еще приду?
Острый нож полосонул его по сердцу, вызывая отвратительную боль во всем теле.
- Конечно, Дашенька, - согласился мужчина. - Ну, конечно же...
И она ушла. В свою комнату, где сидела, оставив дверь открытой и делая вид, что учит уроки. Она не учила, она прислушивалась к тому, что происходит вне стен ее комнаты. И всего через несколько минут услышала то, чего слышать не желала больше никогда в своей жизни. Дядя Олег позвонил в "скорую".
И Даша поняла, что это означает.
Прислонившись спиной к изголовью кровати, почти вжавшись в него, поджав под себя ноги, она опустила голову на колени, прикрыв лицо руками, и заплакала.
А еще через несколько минут вновь раздался голос дяди Олега. Тихий, усталый, словно вымотавшийся.
- Антон?.. Да. У нас несчастье... - выдержанно, стойко, несмотря на то, что хотелось рыдать. - Тамара Ивановна... она... ее не стало. Приезжай?.. - попросил он неуверенно. - Пожалуйста...
И Даша, стискивая зубы, чтобы не было слышно стонов и всхлипов, зарыдала еще сильнее.
В тот день она потеряла еще одного человека, который был ей дорог. Еще одного!.. Какая жестокая закономерность, какая отвратительная несправедливость, какая безнадежная неизбежность!
Похороны состоялись восемнадцатого апреля, в не по-апрельски холодный день, немой и черный день скорби. Антон приехал из Лондона проститься с Тамарой Ивановной и остался и на следующий день после похорон, улетев назад лишь двадцатого числа.
С ним Даша почти не разговаривала, отсиживаясь в своей комнате, старалась не попадаться ему на глаза, а он не особо и стремился с ней общаться. Они с дядей Олегом часами сидели в гостиной или в кабинете профессора Вересова, между собой переживаю эту потерю. О чем-то разговаривали, тихо, едва слышно, перебрасываясь быстрыми фразами. Сквозь приоткрытую дверь она видела, как сын, утешая, похлопывал отца по плечу и что-то тому говорил. Даша не разбирала слов, но чувствовала, что эти слова дяде Олегу просто необходимы. Она бы не смогла его утешить, а вот этот...
