необходимости.
Так она решила для себя к тому моменту, как ее опекун проснулся и почтил ее своим присутствием.
Антон зашел на кухню в половине одиннадцатого. Хмурый, почти мрачный, чем-то явно недовольный.
Даша бросила на него беглый взгляд из-под опущенных ресниц, не обращая внимания на участившийся пульс и затрепетавшее в груди сердце.
- Чайник горячий? - сухо поинтересовался он, подходя к кухонному столу, явно чем-то недовольный и не выспавшийся. И почти через мгновение раздраженно выпалил: - Спасибо за ответ, ты очень любезна.
- Учусь у своего опекуна, - отрезала Даша, не глядя на него. - У него страсть к хорошим манерам.
Он резко повернулся к ней, рванулся вперед, схватил за плечо, больно надавив, и стиснув кожу.
- Слушай, помолчи, а?! - рыкнул он, испугав ее стремительностью. - И без тебя... тошно! Не нагоняй!
Даше было больно, его пальцы сдавливали, сжимали, но она, поморщившись, лишь отчеканила:
- Отпусти мою руку, - и он отпустил. Сразу же. - Если у тебя плохое настроение, не срывай злость на мне. Я тебе не мальчик для битья, понятно?
Он зло чертыхнулся, повернувшись к ней спиной, и напряженно втянул в себя воздух, через рот.
- Ты всегда умела за себя постоять, - сухо откомментировал он, как-то горько усмехнувшись. - Да?
Даша нахмурилась. Черт, он выводил ее из себя уже тем, что находился рядом. А она обещала себе быть сдержанной и равнодушной. Где уж там, когда эмоции перетекали через край!?
Но она, тем не менее, изобразив на лице холодную мину, остро выдала:
- У меня был хороший учитель.
Он обернулся к ней, саркастически вздернув брови.
- Неужели опять я?
- Размечтался, - фыркнула девушка, скривившись. И через время: - Улица.
- Что? - нахмурился он, глядя на нее сощуренными глазами.
- Улица была моим учителем, - коротко объяснила Даша, поднимаясь. - Она и не такому может научить. Чайник уже остыл, придется подогреть, я приготовила яичницу, если не боишься отравиться, - она ухмыльнулась, - можешь попробовать, - поставила тарелку в раковину и двинулась к двери.
- Ты собрала сумки? - спросил он, словно стараясь удержать ее на месте, не отпускать сейчас.
Она даже не обернулась к нему, сухо бросила через плечо:
- Сумку. У меня она одна. Да, собрала, - остановилась, обернулась. - Когда будешь готов, позовешь меня.
Антону ничего, кроме как кивнуть, не оставалось, и, когда она скрылась за дверью, устало опустился на стул, где сидела Даша, и тяжело вздохнул.
Вздорная, упрямая, невозможная девчонка! Стала частью его жизни, пусть случайно, пусть на короткий срок, пусть была не в восторге от этого так же, как он, но теперь они оказались связанными друг с другом.
Он постучал в ее комнату через полчаса, и Даша открыла, переодетая в кофту и
