Крик души

она права требовать от него подобного, после того как сама так пренебрегла его беспокойством?

   Застонав, уронила голову на руки и зажмурилась, злясь на себя. Кто из них эгоист, так это он!

   Переодевшись в пижаму, купленную Антоном, Даша направилась на кухню, чтобы выпить молока.

   Настенные часы в гостиной уныло и хладнокровно тикали, раздражая ее своим тиканьем.

    Двенадцать сорок пять. Многоуважаемого опекуна еще не было.

   Поджав губы и бросив быстрый взгляд в сторону входной двери, девушка поспешила на кухню. Зажгла свет и... увидела  ее. Свою записку, валявшуюся в углу. Смял, выбросил, негодовал. Даша стояла в дверях как вкопанная, не в силах пошевелиться. Сердце забилось с удвоенной силой, а виски разрывало от гула. И почему так душно, так мало воздуха, она задыхается!.. Сделала нетвердый, неуверенный шаг вперед и...

   Скрежет открываемого замка привел ее в чувство, Даша дернулась, боясь пошевелиться. Но, взяла себя в руки, быстро опомнилась и, кинувшись к полке, схватила стакан, поставила его на стол в тот момент, когда в комнату вошел Антон. Расслабленный, успокоившийся, не злой, но...  уставший. Она это сразу отметила.

   Даша полуобернулась к нему, глядя на него и не узнавая. Он это или не он? Другой. Какой-то  другой...

   - Не спишь? - сухо проронил мужчина и, не глядя на нее, прошел к кухонным полкам.

   Наверное, он не ждал ответа, просто констатировал факт, но Даша всё же ответила, ощущая потребность объясниться.

   - Я не могла заснуть, - призналась она тихо, глядя в его спину.

   Антон что-то промычал, не поворачиваясь к ней лицом, подошел к холодильнику, достал из него пакет томатного сока и налил в стакан, продолжая молчать.

   - Я хотела извиниться перед тобой, - выдавила, наконец, из себя девушка, сцепив руки.

   И почему так стучит сердце? Она ведь ничего не сделала!

   - Но я, действительно, думала, что ты... что записки будет достаточно! Я думала, ты прочтешь ее и не будешь волноваться, с Лесей и Пашей я в безопасности! Я не подумала, что этого будет... недостаточно.

   Антон молчал. И молчание било по нервам. Выражение его лица говорило Даше об одном: он не желает об этом разговаривать. Брови сведены, губы скривились, показательно небрежная поза скрывает... что-то, очень ценное и важное, без чего не разгадать его истинных мыслей.

   Даша стояла, почти не дыша, разглядывая его и ожидая ответ. Но Вересов, нахмурившись, молчал и пил сок мелкими глотками. И, когда она открыла рот, чтобы сказать что-то еще, мужчина заговорил.

   - Ясно. Ты подумала, - совершенно безэмоционально проронил он, по-прежнему так на нее и не взглянув, продолжая подпирать столешницу и пить мелкими глотками сок.

   - Я звонила тебе, - вызывающе вздернув подбородок, сказала Даша. - Когда ты не ответил, я написала эту записку, чтобы сообщить, где нахожусь. Было бы лучше, чтобы я уехала, вообще ничего тебе не сказав?!

   - Мне всё ясно, Даша, - сказал Антон, продолжая смотреть в пустоту. - Извини, что накричал на тебя. Иди спать.