Лучше бы он кричал на нее. Каким ужасным было его спокойствие, его... равнодушие! Оно било по нервам, оно почти убивало ее. Даша едва не задохнулась от обиды.
Она хотела возразить, но не знала, что именно может сказать, а потому молчаливо согласилась и вышла из кухни. И знала, что Антон продолжал там оставаться еще минут двадцать.
Сама же она, едва попав в свою комнату, легла в постель, но заснула только через несколько часов.
И с того дня что-то вновь изменилось. Изменения отметили оба, они их ждали, наверное; та ситуация, которая доказала несостоятельность их прежних отношений, повлияла на то, что происходило между ними потом. Всё не могло остаться на былом уровне, что-то треснуло в тот вечер, в ту ночь, что-то безвозвратно было потеряно. Но об этом потерянном, как не парадоксально, не жалели ни Антон, ни Даша. Но то новое, что пришло на смену старому... они боялись этого. Они его не знали, не чувствовали, а потому пугливо убегали от этих новых отношений, так между ними и не построенных. Опять чужие друг для друга. Никто. то новое, что пришло на смену старому... Антон, ни Даша. вечер, в ту ночь, что-то безвозвратно было потеряно. Но об этом пот
Что-то изменилось, и Даша знала, что именно. В тот день, когда она впервые почувствовала этот запах. Особенный, ни с чем не сравнимый, мимолетно знакомый.
Раньше Даша не задумывалась над тем, есть ли у Антона девушка, да и сам он не упоминал об этом, а теперь ей стало отчаянно интересно узнать это. Но она подавляла в себе эти глупые желания. Ни к чему, да и имеет ли это значение?
Испытывая к нему весьма противоречивые чувства, Даша тем не менее должна была признать, что он довольно-таки красив. Высокий, не худощавый, со спортивной фигурой, широкими плечами и в меру развитой мускулатурой. Не слащавый, а красивый какой-то мужской красотой, сильной, волевой, дикой красотой не укрощенного хищника. Темные волосы, постриженные всегда по последней моде, дымчато-серые глаза, смотрящие то волком, то орлом; холодные, почти ледяные глаза прожженного циника, они, казалось, смотрят для того, чтобы уничтожить противника собственной бесчувственность. Да, он был бесчувственным, а точнее, хотел таким казаться, - но не был, Даша разгадала его в этом. Она выудила на поверхность то, что он скрывал. Истинные эмоции заядлого обманщика.
Антон Вересов, она должна была признать, был совсем не так прост, как ей думалось. И эта серая маска, которую он когда-то нацепил на себя, была предназначена для того, чтобы сокрыть от посторонних глаз его истинную сущность. Спрятать внутри себя самоё себя. Какое ненадежное хранилище! Ведь именно оттуда, из глубины души вытащить чувство легче всего. Если найти ключ и правильно им воспользоваться.
Он стал относиться к ней иначе. Были всё те же забота и внимание, даже какое-то участие, но теперь не чувствовалось в нем того рьяного желания ей понравиться, извиниться, загладить свою вину, которые она ощущала в течение последнего месяца. И самого чувства вины в нем тоже не было. Или оно было не столь огромным. Или же она его не замечала. Или же он ей его просто не показывал... Вновь надев на чувства ту маску, которую Даша сдернула с него в начале апреля, в очередной раз появившись в его жизни. Вновь превратившись в того хищника, каким хотел не просто казаться, но и быть. С кем угодно, но не с ней. Ее, разгадавшую его тайну, он не смог бы обмануть. Ее, увидевшую его истинную страстную сущность, он не смог бы провести. И, знал Антон об этом или нет, это было так.
Так они и продолжали жить, ходя вокруг да около, прячась друг от друга, видя друг
